Она принялась мерить прихожую шагами.
— У меня все было в полном порядке, пока не явился ты со своим покаянием. И тебе почти удалось запудрить мне мозги. Я чуть было тебе не поверила. — Она фыркнула. — И ты смеешь заявлять, что это я строю какие-то коварные планы!
— О чем ты вообще?
— О том, что ты наговорил мне сегодня.
Он потер щеку. Короткая светлая щетина заскрипела под пальцами.
— Напомни, пожалуйста.
— Ты заявил, что я подпустила тебя к себе только потому, что собираюсь уехать. А потом взял и ушел.
— А-а. — Он опустил руку. — Ты об этом.
— Я вовсе не это имела в виду и все объяснила бы тебе, если бы ты хоть немного задержался. Но это все равно не имеет значения. Потому что какая разница?
Он начинал думать, что ничего не понимает не потому, что еще не проснулся окончательно. Она в самом деле несла что-то невразумительное.
— Прошу прощения?
— Ну и что, если я подпустила тебя к себе только потому, что все равно собираюсь уезжать. Какая тебе разница? Ты пытаешься залезть ко мне в трусы с тех самых пор, как я вернулась, а теперь вдруг такой пустяк, как мой скорый отъезд, начал тебя смущать? В прошлый раз тебе это не помешало.
Щеки у него запылали. Она задела его за живое.
— Между прочим, тебе ничуть не хуже моего известно, что я мог бы залезть к тебе в трусы в любой момент. — Он подступил к ней вплотную. — Потому что я прекрасно знаю, как это делается.
— Ну так давай, вперед, — сказала она, явно пытаясь храбриться, но голос ее подвел.
— Я хочу забраться и туда тоже. — Он пальцем коснулся ее виска.
— Ты уже и так там.
— А здесь?
Он положил ладонь ей на грудь, туда, где билось сердце. Оно колотилось как сумасшедшее. Что это — гнев? Страх? Желание?
Она вдруг отступила назад.
— Нет уж, второй раз я тебе этого не позволю.
— Чего?
— Пробраться в мое сердце. Задурить мне голову и заставить верить, что это по-настоящему, что это навсегда. После прошлого раза я приходила в себя много лет. Так что больше ты со мной этого не сделаешь. Никаких обещаний ни с твоей стороны, ни с моей. Не надо этих твоих сладких песенок: «Останься, потому что ты понятия не имеешь, чего я от тебя хочу». На этот раз ничего у тебя не выйдет. Знаешь, насколько проще мне было бы жить, если бы ты тогда пообещал мне всего лишь одну ночь? Ту ночь? Ты хоть понимаешь, как сильно я тебя ненавидела за то, что ты заставил меня думать, будто любишь меня?
— Джулия…
— Нет. Обещай мне всего одну ночь, — прервала она его. — Не обещай любить. Не проси остаться.
К черту джентльменство. Он притянул ее к себе и впился губами в ее губы. Сила собственной страсти удивила даже его самого, как будто она слишком долго копилась внутри, не находя выхода. Жаркая волна подхватила его и понесла куда-то. Все это происходило абсолютно без его участия — вот она, разница между тем, когда плывешь сам и когда тебя несет поток.