— Я думала, это поможет искупить то, что сделала…
— Так, стоп, стоп. — Старик вскинул свою ручищу-сковороду. — Ты не должна ничего искупать. Морган, пора положить этому конец.
— Вы пытаетесь ее выгородить, как всегда выгораживали свою дочь.
Лицо Вэнса застыло. Он был вне себя от гнева. А зрелище разгневанный великан представлял собой внушительное.
— Я никогда не оправдывал Далси и не отрицал своей вины в том, что произошло, что я оказался не в состоянии удержать ее в узде. Но заруби себе на носу: моя внучка — не Далси и я не позволю так с ней обращаться.
Морган прокашлялся:
— Мне было бы проще с вами разговаривать, Вэнс, если бы вы сели.
Старик даже не шелохнулся.
— В моем обществе все чувствуют себя неуютно. Уж кто-кто, а ты должен понимать, каково это.
— Я хочу, чтобы она держалась подальше от моего сына.
— Я регулярно вижу твоего сына в лесу за моим домом. Не от Эмили надо требовать держаться подальше, — с нажимом произнес старик.
Морган бросил на сына гневный взгляд.
— Ты не заставишь меня держаться от нее подальше, — заявил Вин.
— Неужели история твоего дяди ничему тебя не научила? — спросил Морган.
— Отчего же, научила. Чтобы любить кого-то, кого не одобряет твоя семья, нужно мужество — вот чему она научила меня.
— Только не говори, что ты всерьез любишь эту девицу, — явно не веря своим ушам, произнес Морган.
Эмили глядела на Вина во все глаза. Он ее любит?! Но тот лишь молча смотрел на отца, схлестнувшись с ним в схватке характеров.
— Из-за ее семьи мой брат совершил самоубийство, — бросил Морган сыну. — Неужели это ничего для тебя не значит?!
— Это был его выбор, — возразил Вин.
Эмили поразилась его невозмутимому тону. Морган Коффи был силой, с которой невозможно не считаться, но его сын ничуть ему не уступал. Интересно, видел ли это Морган, понимал ли? Очень многое из того, что поражало Эмили в Вине, он, судя по всему, унаследовал от своего отца.
— Но я считаю, глупо пренебрегать тем, чего он добился своей жертвой. Он дал нам всем возможность жить здесь нормальной жизнью.
— С тех пор как это произошло, мою жизнь нормальной никак не назовешь! Мама так и не простила меня за то, что я ничего ей не сказал.
— И ты хочешь той же судьбы для меня? Я хотел открыться ей. Я не хотел, чтобы это продолжало быть тайной. И ничего, небо на землю не рухнуло. Она не оттолкнула меня, папа. Мы не вы с мамой. И не Далси с Логаном. Мы — это я и Эмили. Это совершенно другая история.
В наступившей тишине Вэнс произнес:
— Пусть живут без нашего багажа, Морган.
Но тот не собирался сдаваться без боя.