— Что случилось после ужина? — спросил Мейсон.
— Обычные уговоры… правда, в необычной форме.
— То есть?
— Я попробовала было как можно любезней расставить все точки над «и», но тут он сорвал маску и я увидела подлинное лицо этого гаденыша.
— И как вы поступили?
— Влепила ему пощечину, вышла из машины и пошла пешком.
— А он?
— Бросил меня на дороге, подлец.
— И далеко от дома?
— Я думала, на краю света. Слава Богу, какая-то машина подбросила меня до стоянки такси. По дороге домой оттуда я вдруг вспомнила, что, выпрыгивая из машины Карла, я оставила в ней свою сумочку и что теперь у меня ни гроша с собой. Как назло, я обычно засовываю пятерку за чулок на всякий пожарный.
Я стала уговаривать таксиста подняться со мной в дом, чтобы расплатиться с ним. Как раз в ту же самую минуту подъехало другое такси и оттуда вышла почтенного вида женщина лет пятидесяти, слегка прихрамывающая на одну ногу. Услышав наш с таксистом разговор, она заплатила за меня, несмотря на все мои протесты. Потом мы поднялись на веранду и прежде, чем я догадалась спросить ее имя, она нажала на дверной звонок. Дверь открыл Фрэнк Гленмор. Она сказала, что они договаривались о встрече по телефону, на что мистер Гленмор ответил: «Да-да, как же, насчет того рудника», — и пригласил ее в дом. Я так и не узнала, как ее звали.
Сгорая со стыда, я не переставала благодарить эту женщину, хотя на душе скребли кошки. Я попросила мистера Гленмора дать ей денег, которые она за меня выложила, и бросилась со всех ног в свою комнату, открываю дверь, а там — Карл Фретч собственной персоной.
Ну и разозлилась же я. Потребовала, чтобы он немедленно убирался. А он стоит себе, ухмыляется надменно и заявляет свысока: «Нет уж, пожалуй, останусь. Раз не вышло так, попробуем эдак. Я должен сообщить тебе кое-что, а ты лучше послушай».
— Что было потом? — спросил Мейсон.
— Потом, — ответила она, — я совершила непростительную ошибку. Вцепилась в его пальто и стала выталкивать из комнаты.
— Как он воспринял это?
— Он отвел мои руки и повернулся ко мне лицом. В жизни не забуду его взгляда: холодного и расчетливого. Я даже испугалась, хотя еще не знала, что он собирается сделать. Тогда он сказал: «Что ж, не хочешь по-хорошему, получай». А потом ударил меня точно и аккуратненько прямо в глаз.
— Вы упали?
— Как подкошенная. В глазах звездочки бегают* коленки дрожат, я сижу на полу, комната кругом идет, а Карл стал в дверях, улыбнулся издевательски, кивнул и на прощанье бросил: «В следующий раз не будешь корчить из себя черт знает кого», — и захлопнул за собой дверь.