— Однако имеется свидетельство о рождении.
— А вы обращались в отдел регистрации смертей? Что, если там имеется свидетельство о смерти?
— Конечно, обращался. Меня очень волнует… нет, просто сводит с ума мысль, что Хелен способна просто сдать ребенка куда-нибудь на усыновление. Себя она не хочет утруждать хлопотами и вдобавок лишит меня удовольствия иметь внука. Подумайте только, мистер Мейсон! Моя собственная плоть и кровь! Боже мой, я этого не вынесу! — Бартслер после короткой паузы горько продолжал: — И как я понял своего адвоката, ведущего дела моей корпорации, у меня нет никаких юридических гарантий, так как в случае смерти отца ребенка права на представление его к усыновлению переходят к матери, и ничего тут не попишешь. Все записи, связанные с брошенным ребенком, сразу же засекречиваются. Некоторые юридические конторы фактически сжигают все документы, за исключением заявления матери об отказе от ребенка, для пущей уверенности, чтобы никому не удалось напасть на его след.
Мейсон в задумчивости побарабанил длинными сильными пальцами по краю стола.
— У вас крайне любопытная и необычная юридическая проблема, — заметил он.
— Мои адвокаты в один голос отговаривают меня затевать процесс. Если мальчик уже отдан на усыновление, все пропало: Хелен имеет полное право отказаться отвечать на любые вопросы, а иначе я никак не смогу узнать, где в настоящее время находится малыш.
Мейсон закусил губу.
— Когда я убеждаюсь, что моя версия не сулит никаких надежд, я стараюсь взглянуть на дело под другим углом. Вообще очень многое зависит от того, как смотреть на дело. У нас, адвокатов, даже есть такой термин — «легальная версия».
— Что это может нам дать?
— Иногда — немало. Адвокату требуется богатая фантазия. Если дорога заводит вас в тупик, вы выбираетесь из него и ищете счастья на другой дороге.
— Но здесь нет других дорог. Мои адвокаты отговорили меня от этой затеи.
Мейсон закурил сигарету и в задумчивости промолвил:
— Может, и есть.
— Что «есть»?
— Другая дорога.
— Не обижайтесь, Мейсон, но я боюсь, что даже ваша гениальность не поможет выбраться из этого юридического тупика.
Мейсон спокойно произнес:
— Мне кажется, я смогу продемонстрировать вам на деле то, что я подразумеваю под «легальной версией». Итак, ваш сын формально числится пропавшим без вести?
— Да. Это юридическая формулировка, так как тело с хотя бы какими-нибудь отличительными приметами так и не было найдено. Впрочем, и без того все ясно.
— Вот именно, — сказал Мейсон. — Так вот, если рассматривать дело по этой «легальной версии», то вы проиграете.