— Не знаю. Возможно, что и так.
— Но все же рана в форме замочной скважины необычна?
— Да, как правило, рана имеет другую форму.
— Возможно ли, что такое входное отверстие получилось из-за того, что пуля мягко скользнула, а не прямо врезалась в тело жертвы?
— Если угодно, то это можно допустить.
— Вопрос не в том, что мне угодно или что мне не угодно. Я пытаюсь с вашей помощью выяснить причину необычной формы раны.
— Возможно, что пуля действительно рикошетировала, но я не вижу, какая разница в этом для вас.
— А между тем здесь есть большая разница: в одном случае напрашивается вывод, что убийца целился и попал в Шелби с определенным намерением, а в другом, что цель у него была иная, а пуля попала в Шелби лишь случайно, рикошетом.
— Я не собираюсь спорить с вами по этому вопросу, — ответил врач.
Бюргер с ледяной улыбкой сказал:
— Благодарю вас, доктор. Думаю, что, когда защитник попытается убедить в правильности своей теории присяжных, ему придется столкнуться с решительным противодействием с их стороны, и это, быть может, научит его не тратить свое и чужое время на пустые и никчемные споры.
— Хватит, — проворчал судья, — присяжные, безусловно, не желают выслушивать ваши личные выпады. Есть ли еще вопросы к свидетелю?
— Нет, — ответил Бюргер.
— У меня больше нет вопросов, ваша честь, — сказал Мейсон.
— Я объявляю десятиминутный перерыв, во время которого прошу присяжных не обсуждать процесс между собой, не разрешать никому обсуждать его в их присутствии и не выражать своего мнения по поводу виновности или невиновности ответчика.
Выйдя из плотной толпы, Мейсон, Делла Стрит и Пол Дрейк зашли в один из уголков холла и принялись шепотом беседовать друг с другом.
Дрейк сказал:
— Перри, до сих пор всегда советы и указания давал ты мне и всегда оказывался прав, ну, а теперь тот случай, когда надо поменяться ролями и тебе принять мой совет. Сейчас самое подходящее время для отступления.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Ты прекрасно понимаешь меня. Мы влипли. Ты взял на себя защиту заведомо виновной женщины. И как только суд вынесет обвинительный приговор, Эллен Кэшинг немедленно вызовет в суд и тебя, и меня. Сейчас, как мне кажется, самый благоприятный момент для отступления.
— Когда выступаешь на суде в качестве защитника, нельзя отказаться от дела.
— Перри, но ведь она, безусловно, убила мужа!
— Не думаю.
— В таком случае что ты скажешь о пуле, извлеченной из тела Шелби?
Погруженный в задумчивость, медленно покуривая, Мейсон ответил:
— Пока ничего, Пол.
— И никогда не скажешь! Ты не хуже меня знаешь, что подделать такую совмещенную микрофотографию невозможно. Пуля вылетела именно из этого револьвера.