— Я вовсе и не спрашиваю свидетеля об этом, — ответил Мейсон. — Но мне важно установить, почему именно полиция искала мужчину в квартире миссис Лэси.
— Именно этого я и опасался, — раздраженно сказал судья. — Допрос все расширяется. Разрешив против своей воли начать это прокурору, я не могу теперь помешать защитнику внести полную ясность в дело.
— Именно так, — сказал Мейсон. — Я потому и не возражал против вопроса прокурора, хотя и не считал его правомерным.
— Согласен с вами и не собираюсь мешать вам, но напоминаю, что приближается время вечернего перерыва.
— Если вы позволите задержать вас на пять — десять минут, я надеюсь покончить с этим вопросом, — сказал Мейсон.
— Хорошо.
— Ну что же, отвечайте, миссис Лэси, — произнес Мейсон.
— Мне неизвестно, что именно вы сказали полицейским.
— Однако в своей исковой жалобе в суд вы указали, что знаете об этом.
— Это сказано просто в качестве логического вывода, — сказал Бюргер.
— Однако миссис Лэси достоверно известно, что в ее гараже были насквозь промокшие одеяло и мужские ботинки.
— Она везла в одеяле лед, — раздраженно вмешался Бюргер.
— Не будете ли вы добры поднять правую руку? — спросил Мейсон.
— Что вы хотите этим сказать? — насторожился прокурор.
Мейсон улыбнулся.
— Поскольку вы стали отвечать на мои вопросы вместо свидетельницы, прошу вас принять присягу.
Зал оживился, а лицо Бюргера залилось краской.
— Продолжайте, господа, — вмешался судья. — Прошу советников воздержаться от личных выпадов, а свидетельницу отвечать на вопросы лично, без помощи прокурора.
— Итак, в вашем гараже были насквозь промокшее одеяло и не менее мокрые ботинки? — спросил Мейсон.
— Да, — ответила она, — в одеяле мы несли лед, а ботинка принадлежали моему мужу. Я думаю, что жена имеет право оста вить в своем гараже обувь мужа, если ей этого хочется.
— Он был уже вашим мужем в тот день?
— Нет, мы поженились через четыре дня после этого.
— Но вы подтверждаете, что одеяло и ботинки действительно находились в углу вашего гаража?
В глазах присяжных появился интерес, а быть может, и закралось первое подозрение. Прокурор нервно ерзал на своем стуле, а когда свидетельница заколебалась, он словно собирался заявить протест, но тут же снова сел, так как не мог придумать основание для него.
— Если вы хотите знать факты, а не заниматься гнусными инсинуациями, мистер Мейсон, я скажу вам обо всем, — выпалила миссис Лэси.
— Ну, что ж, начинайте, — попросил Мейсон.
— Ваша честь, — заявил Бюргер, — я считаю, что это совершенно незаконно.
— Не думаю, — ответил судья. — Поскольку свидетельница при прямом допросе сама сказала о своем предубеждении против защитника, он вправе подвергнуть ее строгому перекрестному допросу не только с академической точки зрения, но и с точки зрения здравого смысла.