Не каждый подошедший знал, чего именно хочет. Дирк с отцом терпеливо выслушивали пожелания каждого, показывали, объясняли, убеждали. А я сидела в теньке и любовалась, как на солнце поблескивает изумительная по красоте каминная решетка, и не могла оторваться от завитков, скрученных в тугие кулачки и перетекавших в плавные изящные пинии. Благодаря аккуратным переходам металл сливался в кружевной узор. Птицы, как живые, того гляди, взмахнут крыльями и улетят на волю. Я даже знала, каким ручником (кузнечный молоток) сделаны лапки и причудливый вензель. На кончиках прутьев еще осталась окалина, напоминавшие о кузнице, жаре полыхавшей печи…
Я с трудом сдерживала слезы. Мастерство и выдержка Дирка вызывали уважение. Возможно, когда-нибудь смогла бы его полюбить, но не сейчас, не под давлением…
Пару раз мимо лавки проходили студиозы. Из пестрой толпы они выделялись надетыми поверх одежды синими жилетами с эмблемой академии на спине. Герб города на фоне книги казался мне невероятно красивым и заставлял подпрыгивать от волнения. Если бы один из них подошел к нам, набралась смелости и спросила о стоимости обучения, чему их учат, однако они не интересовались нашим товаром и проходили мимо.
Только и оставалось сидеть и разглядывать людей, снующих по торговому ряду.
Среди толпы особенно бросился в глаза высокий, тонкокостный, с бледной кожей эльф. Только почему-то без крыльев. Я заморгала от удивления, и он, почувствовав внимание, повернул голову и окинул меня презрительным взглядом.
— Фи! — фыркнула в ответ, показывая, что чихать мне на его королевское самомнение. Я-то думала, они красивые, а вот это тощее-перерощее, да еще и ушастое с тонкими губами — жуть жуткая. А белые, седые волосы, вообще, на старушечьи похожи!
Но, кроме этого высокомерного эльфа, ничего интересного больше не было. Обычные горожане: богатые и бедные, приятные на внешность и не очень. Несколько раз замечала гномов из других деревень. А так ярмарка, как ярмарка. Видала и лучше.
Время шло, товар не заканчивался. Уже вернулись Бирка с матерью, только Дирк не торопился оставлять отца.
— Не волнуйся, — обратилась сестра к брату, — торговец из Зарии на соседней улице. Попугаев у него много. Весь шатер клетками заставлен. Так что успеешь купить Тильке, — и посмотрела на меня с насмешкой.
Себе-то Бирка успела купить туфельки, юбку, бусы, ленты и не собиралась останавливаться на этом. Довольная покупками, она назло мне широко улыбалась. Думала, я печалюсь из-за птицы. И чтобы осадить ее, я произнесла:
— Юбка хорошая, но Харсту не нравится крупный узор. Говорит, в глазах рябит. Улыбка сошла с лица Бирки. Может, она и не поверила, но сомнение зародилось.