— Ну и что прикажешь делать мне? — поинтересовался Терри.
— Приготовь коктейли, глупенький.
Он принес лед, имбирный эль, виски, содовую и смешал два коктейля. Она тут же выпила свой и, протянув Терри пустой бокал, сказала:
— Ужасные манеры. Не правда ли> Филин? Но мне так нужно расслабиться…
— Еще не время. Сначала надо выбраться из переделки.
— Но я уже выбралась из нее! — воскликнула она и, заметив, как он покачал головой, продолжила: — И не шути так гадко. Хватит. На вот, лови.
Она выбросила вперед ногу. Туфелька, которая слетела с нее, крутанулась в воздухе и пролетела в дюйме от головы Терри.
Она весело засмеялась, перевернувшись в мягком кресле, освободила другую ногу и резким движением скинула с нее вторую туфельку, которая, ударившись о потолок, с глухим стуком упала на пол.
Перекинув ноги через покрытый подушечкой подлокотник кресла, она пошевелила пальцами.
— Предупреждаю тебя, Филин, я собираюсь полностью расслабиться. Приготрвь-ка мне еще один коктейль, чтобы я не чувствовала себя такой скованной. Хорошо быть немного навеселе, хотя, конечно, леди не очень-то подобает быть развязной.
Он улыбнулся, пригубил виски с содовой и сказал:
— Ты, насколько я понимаю, собираешься себя развязать?
— Видишь ли, Филин… — Она пошевелила пальцами ног. — Я, по крайней мере, не собираюсь себя связывать. В течение нескольких часов мне пришлось изображать из себя эдакую кроткую юную леди, вот эти часы теперь и сказываются соответствующим образом. Я вот сейчас возьму и придумаю какое-нибудь шуточное стихотворение, которое живо собьет с тебя всю спесь. Правда, пока еще ничего приличного в голову не пришло, но за мной не станется.
— Ты хочешь сказать, что тебе в голову пришло что-то неприличное? — спросил он.
— Не будь таким глупым, Филин, я хотела сказать — ничего умного. В конце концов, мне не хотелось бы пугать тебя до смерти первым же пришедшим мне в голову стишком, а с подобного рода стишками, как ты знаешь, дело обстоит именно так. Пытаешься придумать что-нибудь умное, а в голову приходят только…
— Расскажи мне лучше, какие вопросы задавал тебе прокурор и что ты отвечала на них, — перебил ее Терри. — Расскажи мне и про адвоката.
Она вздохнула.
— Они хотели знать все — про меня, про носовой платок, про…
— Ты призналась в том, что это твой платок?
— Да, конечно, без всяких колебаний. На них, я думаю, это произвело хорошее впечатление. Спасибо, что ты предупредил меня. Я знала, что они пойдут на какую-нибудь хитрость. Поэтому, когда прокурор театральным жестом достал платок и сурово посмотрел на меня, я взвизгнула и, выхватив у него из рук платок, воскликнула: «Ба, да это же мой!»