— А у редакции газеты, — спросил он, — есть какие-нибудь предположения относительно мотива этого убийства?
Грифф пожал плечами.
— Ну вы же понимаете, — ответил он, — что я вряд ли смогу сказать вам, что известно в редакции газеты и что они подозревают.
Чарльз Фишер прищелкнул языком и сокрушенно покачал головой, как человек, услышавший нечто страшно его разочаровавшее.
— Ох, как же это усложняет ситуацию, — пробормотал он. — Так усложняет, просто и сказать нельзя.
Грифф тоже поднялся на ноги.
— Хорошо, закончим на этом, — сказал он. — Приятно было познакомиться с вами, адвокат. А теперь я прощаюсь с вами и надеюсь, что мне не удалось испортить вам уик-энд.
— Если я только могу что-то сделать для вас, мистер Грифф, — произнес Фишер, судорожно пытаясь говорить так же приветливо, как и в начале разговора, — что не будет требовать от меня нарушения профессиональной этики, вам следует только сказать.
Грифф улыбнулся.
— Думаю, что нет, — сказал он.
Мужчины обменялись рукопожатиями.
Грифф прямиком направился к телефонной будке, позвонил в приемную доктора П.С. Купера и объяснил медсестре, что ему крайне необходимо поговорить с доктором о чрезвычайно важном личном деле.
Минуту спустя он услышал по телефону голос П.С. Купера.
— Это Грифф, доктор Купер, — сказал он. — Я был у вас сегодня утром.
— Да, я помню, — осторожно ответил доктор. — Что вы хотите, мистер Грифф?
— Я только хотел предупредить вас, — объяснил тот, — что я недавно разговаривал с юристом, который ведет дела миссис Фрэнк. Б. Кэттей, и он сообщил мне достаточно неприятную для вас вещь. Дело в том, что они собираются добиться вызова вас в медицинский совет в связи с вашим известным заявлением о якобы подозрительных обстоятельствах смерти мистера Фрэнка Б. Кэттея.
— Да? — вежливо, но достаточно безразличным тоном произнес доктор Купер.
— Да, — подтвердил Грифф. — И я подумал, доктор, что если вскрытие подтвердит вдруг правильность вашего диагноза и докажет, что доктор Амстед ошибался, то вряд ли вам придется беспокоиться по поводу защиты вашей репутации перед медицинским советом.
Грифф замолчал и прислушался. Какое-то время не было слышно ничего, кроме неясного шороха и потрескивания в трубке, а потом все так же осторожно и медленно доктор Купер произнес:
— Спасибо, очень вам признателен.
На другом конце провода раздался щелчок, и разговор оборвался.
Грифф положил трубку.