– Учения, июнь сорокового.
– Ах да, припоминаю. Я всегда узнаю хороших командиров, несмотря на то что тогда вы были ещё курсантом. Но почему штрафбат? А впрочем, на войне не задают глупых и лишних вопросов. Ну ладно, даст бог, ещё так же хорошо и повоюем. А вот и полуторки подошли, быстро рассаживайте бойцов по машинам, а по пути следования введёте их в курс дела. Я буду находиться в передовой машине. Всё, поехали, не будем терять время.
Майор уже было пошёл к машине, но Егор окликнул его:
– Товарищ майор, о каком деле вы говорите?
– Всё узнаешь на месте, старший лейтенант, – и, не скрывая раздражения, добавил: – Давай быстрее, долго возимся.
Поспешно, насколько это было возможно, в полуторки было загружено вооружение роты и личный состав. После чего колонна из машин двинулась по разбитой полевой дороге от одной фронтовой полосы в сторону другой.
Эта непредвиденная поездка на новую позицию дала возможность хоть немного отдохнуть бойцам штрафной роты. Во время поездки Егор всё время молчал, потому что разговаривать с кем-либо не было ни желания, ни возможности, так как почти все бойцы спали, уткнувшись подбородками в грудь. От движения машины по ухабам головы их синхронно мотались из стороны в сторону, как будто все дружно исполняли некое театральное действие.
Егор вспомнил бравого майора, и ему стало немного грустно.
«А ведь тогда, два года назад, этот майор был ещё старшим лейтенантом, да и не таким упитанным. Вот что значит армейский штабник, не то что я, окопник», – размышлял Егор.
Эту терзающую мысль прервал один из бойцов, сидевший рядом:
– Командир, чего не спишь? Долго ещё ехать-то?
– Почём я знаю? Да и какая тебе разница, сплю я или нет? Уснёшь тут.
– А, значит, устал не так, как мы. Мы же, кроме этой высотки, мать её раз так, ещё и ихний ДЗОТ подавили. И ведь что интересно, товарищ старший лейтенант, – продолжал болтать разговорчивый боец, невзирая на то, слушает его командир или нет. – Так вот, там такие же штрафники сидели, ну вроде нас, мать их раз так, – и боец рассмеялся, смачно выругавшись. – Представляете, два пулемётчика были привязаны к пулемётам, – всё больше распалялся боец, нисколько не беспокоясь о том, продолжает его слушать Егор или нет. – Что нас больше всего удивило, это то, что один из этих пулемётчиков был врач, ну, значит, медик… мать его. Это мы по эмблемам определили. Толстый такой, как боров, но палил, гад, остервенело.
Последние слова заинтересовали Егора, и он стал внимательно слушать дальнейший рассказ бойца. Затем спросил:
– И что вы с ними сделали?