— Не знаю, — ответил полицейский. — Просто мы собираем разнообразную информацию, чтобы понять, что произошло.
— И почему вы хотите поговорить именно с Дианой Элдер?
— Поступил сигнал.
— Цена таким сигналам — десять центов за дюжину.
— Шеф послал меня, чтобы доставить ее в управление для допроса.
— Ясно, — заметил Мейсон. — Но она не поедет в управление. Она устала, разнервничалась и находится в состоянии эмоционального стресса.
— В связи с этим делом? — брякнул полицейский.
— Не будьте тупицей, — рассердился Мейсон. — Эмоциональный стресс произошел по причине разрыва контракта и от того, что она не станет моделью, что открыло бы ей доступ в кино и на телевидение. Она на грани истерики.
Полицейский заколебался.
— Это может иметь значение, а может, и нет, — упрямо сказал он. — Меня послали, чтобы я привез ее…
— Отлично, — ответил Мейсон. — Но пока вы не можете везти ее. В данный момент она ни с кем не в состоянии говорить. Ей надо принять сильнодействующее успокоительное, а когда она придет в себя, то ответит на вопросы шефа полиции, следователя прокуратуры и любого, кому это будет нужно.
— Но отказ ехать со мной поставит ее в затруднительное положение. Это может вызвать прямые подозрения, — настаивал полицейский.
— Какие там прямые подозрения! — возмутился Мейсон. — Уж не хотите ли вы создать впечатление, что полиция города столь бесчеловечна, что готова вызвать на допрос эмоционально расстроенную женщину, которая почти в истерике и духовное состояние которой требует наблюдения врача?
— Я доложу шефу, — сказал полицейский. — Не думаю, что ему это понравится.
— Докладывайте, — согласился Мейсон, — и можете передать своему шефу лично от меня, что Диана Элдер ни с кем не увидится до завтрашнего утра. Она не будет отвечать ни на вопросы прессы, ни полиции, пока не успокоится и не восстановит силы после сильнейшего эмоционального стресса.
— Вы догадываетесь, что мы можем взять ее под стражу.
— Это ваше право* — ответил Мейсон. — Если только получите разрешение на ее арест. Но мы оба знаем, что у вас нет ни крупицы доказательств против нее. Единственная причина, из-за которой вы собираетесь допрашивать ее, это анонимный донос кого-то, кто хочет прибавить ей неприятностей. К вашему сведению, полицейский, эта молодая женщина — жертва колоссального заговора против нее. Она только что поняла, что произошло, и перенесла чудовищный эмоциональный стресс. Если вы попытаетесь убедить меня, что у вас есть — хоть на йоту — реальные свидетельства против нее, мы пригласим врача, попытаемся успокоить ее и тогда посмотрим, сможет ли она давать показания. Но если вы, по доносу анонима, попытаетесь силой привезти ее в управление и допросить, то я вам скажу, что аноним, скорее всего, и есть тот человек, который посягал на имущественные права этой молодой женщины и довел ее до такого состояния, совершенно не заботясь о последствиях. Ну и как вы теперь поступите?