Всё самое ценное продала ещё мать после смерти отца. Это вместе с её заработком позволяло им как-то держаться. Лиз даже ходила в школу. Теперь жалела о напрасно потраченном времени. Лучше бы она тогда училась у матери мастерству вышивальщицы! Девочка и училась, но без усердия, не беря в голову мамины поучения: мол, «иголка и нитка из любой беды выручат». Тогда Лиз казалась, что мама вечная и перенять главные хитрости всегда успеет.
Глядишь, сейчас бы шила в мастерской у модистки, а не перебивалась случайной работой за кусок хлеба. Лиз понимала, что и ту соседи находят ей больше из жалости.
«Может, сходить к мадам Берг, попроситься к ней на зиму?», – мелькнуло в голове Лиз. Прошлой осенью прачка Дарин почти пристроила девушку туда:
– Это лучший бордель города и хозяйка хорошая, – убеждала Дарин. – Она своих девочек в обиду не даёт. К ней так просто не попасть, тем более с такой внешностью, как у тебя, недокормыш. Знаешь, как я её уговаривала, чтоб тебя пристроить.
Лиз на неё не обижалась. Что выглядит она как уличный бездомный котёнок, девушка и сама знала. Потому и не удивилась, что мадам, посмотрев на её тусклые волосы, тени под глазами и тощую фигуру, поморщилась.
– Дарин, я возьму твою знакомую, но только из-за наших хороших отношений. Сама понимаешь, класс у неё совсем не тот. Единственное достоинство девственность, но это ненадолго. Придётся помучиться, чтобы привести в порядок.
Продержалась там Лиз всего три дня. Хорошо было – тепло и сытно, и работать не заставляли. Ей дали время, чтобы «чуть-чуть отъестся», сказала Мадам. И когда поймала Лиз на кухне за помощью поварихе, отругала:
– Я тебе для чего дала время? Чтобы хоть немного округлилась, с рук мозоли сошли. Дополнительные поломойки, кухарки мне здесь не нужны. Так что выбирай – или, или.
Но даже трёх ночей наблюдений и разговоров с девочками Мадам хватило Лиз, чтобы понять: не для неё такая жизнь.
Замужество сироте и бесприданнице тоже не светило. Единственный, кто готов был жениться на бедных девушках, это мясник Бригер. Недавно он овдовел в седьмой раз и сейчас как раз присматривал очередную невесту. Но Лиз не в его вкусе. Он предпочитал девушек помоложе и покруглее.
Вспомнив мощные волосатые руки мясника и синяки у последней из его жён, Лиз передёрнулась: «Чем за такого, лучше уж за Чёрного Фудока замуж пойти!»
Глаза Лиз расширились от внезапно пришедшей мысли: «А и правда! Чем медленно умирать этой зимой, пойду я лучше к Чёрному Фудоку и выйду за него замуж. И рыцаря спасу, и сама жить по-новому стану».