«Должно быть, я выгляжу идиотом!»
Ведь он отнюдь не походил на мальчика. И если она совсем не казалась хрупкой, то он был по крайней мере вдвое шире ее, а его толстое пальто придавало ему такой вид, словно он был высечен из камня.
— Вы не очень устали?
— Да я совсем не устал!
— В таком случае я могу уже по пути дать вам первые показания.
Первые показания! Он получил их от нее еще в Париже! Однажды, явившись к себе в кабинет, он застал незнакомку, ожидавшую его уже два или три часа; служителю не удалось ее выдворить.
— Это дело сугубо личное, — заявила она, когда Мегрэ стал задавать ей вопросы в присутствии двух инспекторов.
А когда они оказались с глазу на глаз, она протянула ему письмо. Мегрэ узнал почерк одного родственника его жены, который жил в Нанси.
«Мой дорогой Мегрэ!
Ко мне обратился мой шурин, который знает мадемуазель Анну Питере уже лет десять. Это очень серьезная девушка. Она сама поведает тебе о своих горестях.
Сделай для нее, что сможешь».
— Вы живете в Нанси?
— Нет, в Живе!
— Однако ж это письмо…
— Я специально заехала в Нанси перед тем, как отправиться в Париж. Я знала, что мой родственник знаком с каким-то важным лицом в полиции…
Это была необычная просительница. Она не опускала глаз, держалась совсем не робко. Говорила отчетливо и смотрела прямо перед собой, словно требовала то, что ей полагалось по праву.
— Если вы не согласитесь заняться нашим делом, мои родители и я, мы погибли, и это будет самая ужасная судебная ошибка…
Слушая ее рассказ, Мегрэ делал заметки. Это была довольно путаная семейная история.
Семья Питерсов держала бакалейную лавку на бельгийской границе. Трое детей… Анна, помогавшая родителям торговать… Мария — учительница и Жозеф — студент, изучавший право в Нанси…
У одной местной девушки родился ребенок от Жозефа… Ребенку уже три года… И вот эта девушка вдруг исчезает. Питерсов обвиняют в том, что они либо убили ее, либо куда-то упрятали…
Мегрэ не следовало вмешиваться в это дело. Им уже занимался его коллега из Нанси. Комиссар дал ему телеграмму и получил категорический ответ:
«Вина Питерсов бесспорна точка Ближайшее время арест».
Это решило дело. Мегрэ приехал в Живе не по служебным делам, без официального поручения. И уже на вокзале попал под опеку этой Анны, которая не давала ему возможности даже оглядеться вокруг.
Течение было бурное. Вода била шумными волнами о каждую опору моста и гнала по реке целые деревья.
Ветер, прорвавшийся в долину Мёзы, дул против течения, поднимал воду, создавая настоящие волны, как на море.
Было три часа дня. Чувствовалось, что скоро стемнеет.