Я не желал находиться среди них. В жизни наяву мне было достаточно таких, как они, — пустых, вонючих и наглых. Они наступали мне на ноги в метро, обливали руганью в очереди к кассе, плевали под ноги на остановках. Тупые и наглые, не видящие ничего дальше своих мясистых носов. Что делали они в моем доме? Зачем оказались тут, если он — тонкий и пустынный, живущей своей необъяснимостью и тишиной, был создан совершенно для других гостей. Таких, как я. Таких, как Нора.
— Прочь! — захотелось крикнуть мне. — Пошли вон, животные! Тупые жвачные твари! Уходите! Не смейте шуметь тут, хохотать, плеваться и размазывать сопли по стенам. Вам не место здесь! Прочь! Прочь!
Но я не крикнул. Даже во сне не решился выбраться из угла и броситься на обидчиков. Только сполз со стула, обогнул гомонящую компанию, нащупал дверь и почти уже выбрался наружу, когда в мешанине смеха, пьяной икоты и бессмысленной болтовни раздался голос:
— Маленькая госпожа совсем разболелась. У бедняжки жар, в груди клокочет, ножки слабенькие — почти не встает…
Говорящая поджала пухлые губки, бросила взгляд на притихших соседей и жеманно поправила низкий пучок, слегка покраснев от удовольствия. Все кругом плыло и покачивалось, но ее я сумел разглядеть. Темное платье с туго затянутым корсетом, над лифом высится пышная грудь. И я тут же вспомнил Евгению. Вот! Вот откуда в моем сознании взялась эта пьяная распущенная бабенка. А все остальные — просто толпа людей, их пачками встречаешь каждый день. В плотном потоке не вычленишь лиц, не запомнишь особых черт. Все сливается в серый фон, дурно пахнущий и громогласный.
Может, это я привел их сюда, желая заполнить тишину. Или это дом снится им по собственной воле, ошибившись в выборе гостей. Как бы ни было на самом деле, эти люди не принадлежат дому, потому что попали в него случайно. Сейчас в их стаканах закончится кислое вино, на тарелках останутся кости с пленкой холодного жира да крошки хлеба, они поднимутся на ноги, еще немного потопчутся у выхода, зубоскаля о том, в чем не смыслят, и навсегда исчезнут за порогом, чтобы никогда больше сюда не возвращаться. Они ничего не увидят, ничего не поймут. Они запомнят дрянную выпивку и пыль по углам. Утром посетуют, как тесно и скучно было им во сне, а после продолжат жить, напрочь забыв все, что случилось с ними тут. Потому что ничего с ними не случилось.
Я бы мог позавидовать им — свободным от помешательства, простым и понятным людям, но не стал. Каждый идет своей дорогой. Иногда людские пути пересекаются в местах настолько странных, что встреча эта не роднит, а еще больше разъединяет. Мой дом был таким местом, пусть и оставался лишь сном. Как только я понял это, пьяная компания за столом перестала раздражать меня. Случайные встречные, чужие мне, неважные. Глупо терять время злясь на них, когда в любую секунду сон может закончиться пробуждением, а жизнь — смертью.