ничтожества и бессилия, вручением себя Божьей благодати
и ожиданием Его действия? Разве вера это не полнота
смирения, разве она не проявляется в нашей полной
покорности, когда мы не требуем, не берем и не делаем
ничего вопреки благой воле Божьей?
Только став ничем, в глубоком смирении, душа
приобретает способность по-настоящему верить. Даже
самые сокровенные движения гордости в виде эгоизма,
надменности или превозношения не дают человеку войти
в Царство Небесное, ни достичь его добродетелей. А
причина этого в том, что такой человек не позволяет Богу
39
быть тем, Кто Он есть и Кем должен быть, т.е. всем во
всем.
Вера – это то, что дает нам способность видеть и
понимать небесную жизнь и ее блаженства. Вера ищет
славы, которая от Бога. Но эта Божья слава может придти
только туда, где Бог – все. Пока мы принимаем славу друг
от друга, ищем славы и уважения у людей, любим и
бережем эту славу как некое сокровище, до тех пор мы не
ищем славы, которая от Бога и поэтому не можем ее
достичь.
Гордость препятствует вере. Спасение приходит со
Креста, от распятого Иисуса. Спасение – это соединение с
распятым Христом, это принятие Его креста. Наше добро
– соединение с Иисусом в смирении. Что же удивляться,
что наша вера так слаба, если нами все еще руководит
гордость и если мы по-прежнему не понимаем, что только
смирение может быть основанием действительно
блаженной жизни в вере? Когда же, наконец, хотел бы я
спросить, мы познаем, что нам недостает смирения и
начнем молиться, чтобы его было больше? Смирение и
вера в Священном Писании связаны больше, чем
большинству из нас кажется. Разве тот сотник, о котором
Иисус свидетельствовал, что и в Израиле не нашел Он
такой веры, не сказал: «Господи! Я не достоин, чтобы ты
вошел под кров мой» (Мат. 8:8)? Или та мать, которой
Иисус сказал: «Женщина, велика вера твоя», не сравняла
ли себя с псами, когда на отказ Иисуса ответила: «Она
сказала: так, Господи! но и псы едят крохи, которые
падают со стола господ их.» (Мат 15:27)? Именно
смирение приводит душу к умалению перед Богом, именно
оно удаляет все преграды для веры, заставляя душу
трепетать, как бы не огорчить Бога отсутствием
совершенного доверия Ему.
Разве не в этом причина всеобщего отсутствия
святости и того, что наша вера часто так поверхностна и