Старик снова кивнул, не открывая глаз. Трудно было определить, слышал ли он ее слова.
– Вы знаете меня, доктор Нойман? Кейт колебалась.
– Вы – Вернор Дикон Трент. – Прозвучало это не очень уверенно.
– Я был Вернором Диконом Трентом. – Старик прокашлялся со звуком, напоминающим падение камней в пустое пространство. – Это имя – уступка. В один прекрасный момент начинаешь ощущать, что время и пространство становятся препятствиями для памяти. Всегда ошибка.
Из угла вышел бритоголовый великан, с невыразимой нежностью приподнял голову и плечи старика и помог ему напиться из маленького стаканчика. Затем он снова отступил в тень.
– Один из молодых Добринов, – прошептал старик. – Их предки оказали большую помощь, когда…, впрочем, неважно. Как вы полагаете, доктор Нойман, что будет с вами, вашим ребенком и сопровождающим вас священником?
Кейт открыла рот, чтобы ответить, но ее вдруг охватил безотчетный страх. Она непроизвольно опустилась на стул.
– Не знаю.
Старик почти незаметно кивнул.
– Я скажу вам. Завтра ночью, доктор Нойман, ваш приемный сын…, мой родной сын…, станет Князем и бесспорным наследником довольно необычной Семьи. Завтра ночью ребенок будет наречен Владом и отведает Причастия. Потом Семья разъедется примерно по ста городам двадцати с лишним стран, а наследник будет расти до совершеннолетия, в то время как его…, дядя…, займется многочисленными и разнообразными делами Семьи, дожидаясь моей смерти. Вы хотели бы узнать еще что-нибудь, доктор Нойман?
Голос старика слабел все больше, но взгляд оставался ясным.
– Зачем? – прошептала она.
– Что «зачем», доктор Нойман? Кейт наклонилась пониже и спросила опять шепотом:
– Зачем нужен этот дикий ритуал? Зачем эти жуткие извращения? Я знаю о вашем так называемом Причастии. Мне известно о болезни вашей Семьи. Я могу вылечить ее, мистер Трент…, вылечить заменителем человеческой крови, которую вам приходится добывать неправедными путями, и тем самым помочь человечеству, а не превращать его в добычу.
Голова старика медленно повернулась, как у куклы с часовым механизмом. Он смотрел немигающим взглядом.
– Расскажите, – прошелестел он.
Кейт ощутила прилив надежды. Она сделала над собой усилие, чтобы голос ее звучал с профессиональным хладнокровием «У меня есть что предложить за наши жизни. За жизни всех нас».
И она рассказала ему о вирусе Д, о работах Чандры, о надежде применить ретровирус для лечения СПИДа и рака и, наконец, об успешной попытке использования заменителя человеческого гемоглобина в случае с Джошуа.
– …И он действует, – сказала она в заключение. – Он обеспечивает организм необходимыми строительными материалами для наделения ретровируса иммуновосстано-вительными качествами при отсутствии потребности в цельной человеческой крови. При регулярном употреблении заменитель гемоглобина можно вводить внутривенно, что может изменить, если не преодолеть полностью, гормональное и иные воздействия поглощающего кровь мутантного органа. – Кейт сделала паузу, чтобы перевести дыхание. Она боялась, что слишком увлеклась техническими деталями, и старик мог потерять нить ее рассуждений. – Я хочу сказать, что у меня есть с собой некоторое количество заменителя крови. – Сердце ее бешено колотилось. – Ваши люди забрали мою сумку, но у меня там остались некоторые медицинские препараты…, несколько флаконов с искусственным гемоглобином, который я опробовала на Джошуа.