В конце концов Кейт положила Пуха рядом с сынишкой и вышла, закрыв за собой массивные двери. Она направилась в аппаратную к Алану, где стояли мониторы.
– Насморк от крика или опять грипп? – спросил Алан.
– Уже три-четыре дня, – ответила Кейт. – Да еще и диарея возобновилась.
Алан кивнул и показал на датчик биосенсора.
– Температура у него приближается к ста градусамnote 4. И взгляни на результаты первого анализа, который взяла Тери.
Информация из лаборатории передавалась напрямую в контрольное помещение МР/КТ обследования. Согласно первому анализу, у Джошуа обнаружился характерный для гипогаммаглобулинемии недостаток белых кровяных телец, а также хрестоматийное падение уровня лимфоцитов, бетаклеток и гамма-глобулина. Более того, увеличилось количество печеночных ферментов и появились признаки электролитического дисбаланса.
– На мой взгляд, похоже на трансплантационную болезнь, – сказал Алан.
Кейт задумчиво постучала карандашом по зубу.
– Пожалуй, если не считать того, что с момента последнего переливания прошел почти месяц, а тогда у ребенка не наблюдалось трансплантационного отторжения. У него проблемы не с вливаемой кровью…, такое впечатление, что он хочет отвергнуть свою собственную систему.
Она посмотрела на монитор. Привязанный к столику Джошуа выглядел таким хрупким и беззащитным, его рот был раскрыт в крике, но звук сюда не доходил. Кейт включила переговорное устройство и взяла микрофон, чтобы Джошуа услышал ее.
– Все хорошо…, мама здесь…, все хорошо. Она кивнула Алану.
– Давай заканчивать, чтобы вытащить его оттуда. Пальцы Алана забегали по клавишам пульта, как по клавиатуре какого-нибудь «Вурлицера». Столик с Джошуа задвинулся в тор томографа, и у Кейт возникло сюрреалистическое ощущение, что в жерло пластмассовой пушки заряжают маленький снарядик в виде крошечного человечка. Она видела на дисплее, что капельница полностью открыта для подачи крови, а потом биосенсоры начали передавать данные о реакции на это организма Джошуа. На мониторах стали возникать трехмерные изображения его печени, селезенки и лимфатических узлов.
– Чтобы сделать все как надо, – произнес Алан, переводя взгляд с монитора на монитор, – мы должны сканировать селезенку с использованием коллоида 99м или подвергнутых термообработке эритроцитов для получения подробной картинки селезеночной ткани.
– Слишком инвазивно, – бросила Кейт, не отрывая взгляда от колонок биосенсорных данных. – Остановимся на томографии, магнитно-резонансном и ультразвуковом обследовании, – добавила она уже более мягким голосом. – Я не хочу, чтобы его подвергали чему-то, помимо того, что абсолютно необходимо. Алан согласно кивнул.