– Хотя тебе-то об одиночестве приходится только мечтать, – вдруг усмехнулась бруттская колдунья, без всякого смущения принимаясь за еду. – Для себя ни минуты свободной нет…
Я помотал головой, быстро прожёвывая ароматный хлеб.
– Никогда не мечтал об этом, и никогда не буду, – сказал негромко. – Я хотел большую семью, и я её получил. Просто не всё оказалось так, как… хотелось.
– Ты говорил, что рос в Арретиум Артаксарте, – припомнила Деметра. – Почему не остался в Сикирии? И как тебя занесло на север Стонгарда?
– Я рос в основном в столице, – подтвердил я. – Но часто переезжал с места на место с приемным отцом – капитаном, а позже примипилом имперского легиона Луцием. Он воспитал меня и умер, предоставив мне право выбирать свой дом. Первым назначением стала северо-восточная крепость на границе с альдами, недалеко от Ло-Хельма. Я служил там два года. Влюбился в эти места, повстречал Орлу и… остался.
– А легион?
– Дослужился до капитана, – уклончиво ответил я. – И ушёл.
Деметру обмануть, однако, не удалось.
– Участвовал в кампаниях против альдов?
– И против бруттов, – с тяжёлым сердцем подтвердил я, не сразу поднимая глаза на госпожу Иннару.
Бруттская колдунья, впрочем, не рассердилась. Кивнула не то задумчиво, не то грустно, помолчала какое-то время, глядя в огонь. Оранжевые блики разукрасили живыми красками спокойное лицо, отразились в золотисто-карих глазах.
– А я редко бывала на родине своих родителей. Приходилось много путешествовать с отцом, так что на землях Бруттской Империи мы долго не жили… а родилась я в Сикирии, – невесело улыбнулась Деметра. – Так что не унаследовала ни должных манер, присущих бруттским подданным, ни умения вести себя в высшем обществе. До сих пор чувствую себя неуютно на приемах… Слишком мало зналась с людьми, совершенно не привыкла к обществу. Мама умерла сразу после родов, так что воспитывал меня отец. Он очень дорожил мной, даже не позволил учиться в лучшей гильдии Бруттской Империи, занявшись моим образованием лично. Сильнейшим он стал задолго до моего рождения, и без ложной скромности – его так прозвали не зря.
– Что же с ним случилось? – вырвалось у меня прежде, чем я спохватился: не моё дело, в конце концов.
Лицо Деметры исказила болезненная гримаса, словно воспоминания по-прежнему ранили уставшее сердце. Колдунья допила свою настойку – медленно, до капли – и отставила стакан, передёрнув плечами.
– Его прокляли.
Вначале я не нашёлся, что сказать. Затем попросту не смог сдержать удивлённого возгласа:
– Сильнейшего?!
– Да, – спокойно подтвердила Деметра, поправляя прутом дрова в камине. – От опасности никто не защищён. Тем более легко причинить человеку вред в тот момент, когда он этого меньше всего ожидает. Как бы тебе объяснить? Вот ты – сильный мужчина, Сибранд. Искусный воин. Я видела тебя в бою. Но и ты не всесилен, верно? Например, тебя можно заколоть во сне в собственном доме, стоит тебе только повернуться спиной к тем, кто, казалось, предать не может…