– Л-лекарство! – икнул брутт, вцепившись в мой локоть для равновесия. – Тебе – от душ-шевных ран, м-мне… от тяж-жести выбора…
На пороге харчевни – смешливая помощница куда-то делась, даже не вышла к полюбившемуся гостю – Люсьен пошатнулся и едва не упал: я придержал его за плечо, и брутт, кажется, полностью положился на меня, махнув рукой на направление движения. Только ногами перебирал, да прикладывался время от времени к горлу бутылки.
Лошадь Люсьена всхрапнула, отказываясь принимать в седло пьяного хозяина, и я едва не сплюнул: выпала мне забота, какой не ждал! А ведь так надеялся на быстрый сон в тишине неуютной кельи…
Ветер недовольно заржал, но стерпел, когда я подсадил Люсьена в седло. Неудобный посох колдун приладил за спину, так что теперь не мешал ни ему, ни мне – только задевал круп коня, когда брутт откидывался в седле, теряя равновесие от неизбежной тряски. Солнце уже совсем проснулось, пока я вёл лошадей под уздцы; стук копыт по каменистым дорогам будил тех из горожан, кому вздумалось понежиться в тёплых постелях подольше. Зима постепенно набирала силу – неизбежная стонгардская зима с ранними заморозками и белым настилом заметаемых снегом полей. Здесь, за городскими стенами, по каменным улицам гулял сквозной ветер, выл в проулках и под мостами, заставлял ночную стражу раздувать в жаровнях огонь, чтобы хоть немного согреться в предрассветных сумерках. Утренняя смена ещё не подошла, когда я подвёл коней к воротам.
– Все ваши уже покинули город, – обратился ко мне один из воинов, шагнув вперёд. – Прошло спокойно. Велено вас не трогать, местных по шерсти гладить, чтоб не огрызались, проводить господ адептов под белые ручки.
Я бросил на Люсьена быстрый взгляд: молодой брутт опирался одной рукой о шею недовольного Ветра, второй растирая красные глаза, и то и дело ронял отяжелевшую голову на грудь, норовя вот-вот съехать с седла.
– А тебе это передали, – продолжал стражник, глядя мимо меня. – Возьми, капитан.
Я принял из загрубевшей руки аккуратно сложенный лист бумаги и спрятал за пояс. Лишнего говорить не стал, поскорее покидая гостеприимный Унтерхолд. Лишь ступив на широкую дорогу, какая выводила в обход города, несколько расслабился. Свежий ветер остудил ноющие виски, забирая остатки винных паров из дурной головы, а хлестнувший в лицо колючий снег царапнул обожжённую щеку болезненным эликсиром.
Зорана с Диной подлечили рану, как сумели, но полностью следы не вывели, да и боль сняли лишь на время.
– Шрамы останутся, – напророчил тогда Люсьен.
Что сподвигло молодого колдуна отправиться с нами, я до сих пор не знал: судя по тому, что я слышал от товарищей, брутт приветливостью не отличался, появляясь время от времени то тут, то там, встревая в разговоры и даже затевая общие дела, но при этом никогда не мешаясь с адептами и не участвуя в им же развязанных начинаниях.