Слякоть под копытами Ветра постепенно сменилась благословенной твердью; жидкая грязь почти исчезла с широких каменных троп, а дороги стали шире и ухоженнее. Поселения на пути теперь становились чище, а их хозяева брали за постой больше. Я почти не делал остановок, стремясь нагнать Деметру со спутниками на подходах к столице – и всё равно не успел.
Арретиум Артаксарт встретил меня ясной погодой – солнце на небе, экая дикость зимой – освежающей прохладой и свежими лужами, оставшимися у дорог после вчерашнего дождя. Возвышавшаяся на острове столица манила к себе широкими мостами, переброшенными через глубоководную реку, разрезавшую Сикирию надвое, и белокаменными крепостными стенами, выстроенными альдскими зодчими около тысячелетия назад. Я въезжал под сень столицы, как к себе домой.
Казалось, целую вечность назад меня подобрал здесь дядя Луций; будто не со мной происходило взросление в местных казармах, поначалу наблюдение за муштрой легионеров, а затем и принятие в ней живейшего участия; приятнейшие вечера в каморке приёмного отца, где он учил меня грамоте; товарищество и глупые выходки, мечты о будущем…
Не отказал себе в удовольствии и проехал к главной площади окружным путём, ведущим через знакомые кварталы. Никого из знакомых не увидел, даже легионеры из столичной стражи и те оказались новыми лицами. Ностальгия с оттенком грусти и разочарования длилась, впрочем, недолго: я въехал на главную площадь, откуда намеревался попасть на одну из боковых улиц, которая бы вывела меня к торговому кварталу – таверна «Рацаэнна» находилась именно там.
– Похолодало, – покряхтывая, жаловалась пожилая торговка цветами своей соседке, юной девушке с пышными букетами подмышкой. – Скоро снег пойдёт.
Та согласно кивнула, кутаясь в тёплую шаль, но тотчас встрепенулась, завидев меня. Площадь в это время оказалась пустынной, новые лица вычислялись местными на раз.
– Цветы, господин! Последний осенний привет для возлюбленной! Подарите своей жене немножко радости в эти хмурые дни!
Я глянул на яркое голубое небо и невольно задумался; девушка воодушевилась отсутствием отказа и вспорхнула едва ли не под самые копыта Ветра.
– Она оценит! – уверенно заявила девица, тыкая пушистым, но уже увядающим букетом мне в колено. Выше смуглая красотка никак не доставала – я, въехав в столицу, так и не спешился.
– Купи, купи жене своей, славный господин! – поддакнула её товарка, на всякий случай призывно встряхивая собственные букеты.
– Нет у меня своей жены, – нахмурился я, выискивая взглядом нужный поворот. Гостиный двор на главной площади разросся, пристроил новые помещения, изменив привычный моему глазу вид.