Я буду принадлежать ему, а он станет принадлежать мне – это неизменно.
Взгляд его чёрных горящих глаз воспламенял меня. Его ладони были такими же горячими, как взгляды, а губы, когда он поднёс мою руку к ним и прикоснулся поцелуем к пальцам и того горячей. Я молчала, тяжело дыша, в ожидании продолжения.
– Ты очень красивая, Анжелика, – снова повторил он со страстью.
И звук его голоса наполнил жаром моё тело. Мир сузился до его лица, до тела, тяжёлого и желанного, что навалилось на меня сверху, до неровных полосок света, переплетающихся темнотой.
Голова шла кругом, а сердце словно распирало рёбра… и билось, билось… как птичка в клетке, не в силах вырваться.
Я таяла и летела, когда он льнул к моим губам, со страстью, внешне походившей на грубость, вжимая меня в ворох мягких подушек. В ответ я и лишь обвивала его крепче руками, ногами – всем телом. С наслаждением зарывалась руками в темные волосы. Я обхватила ногами его бёдра, призывно раскрываясь перед ним и стремительным, точным движением он вошёл в меня, разгорячённую, податливую, ждущую и покорную этим упоительным, доводящим до изнеможения, толчкам. Я чувствовала себя заполненной им, удивительно завершённой и освобождённой.
Но когда всё завершилось, я лежала и думала о том, насколько же всё это иллюзорно. Вся наша жизнь, и наши чувства, и всё-всё-всё.
Ночь была лунной. Лучи ночного светила вливались в распахнутые окна, двери, пробиваясь через все многочисленные занавески и танцуя вместе с отблесками золотистых огней. Луна – серебро, огонь – золото.
– Здесь душно, – он сел, набрасывая на широкие плечи бархатный халат.
Бог весть, откуда он тут взялся. Может, служанки предусмотрительно положили?
– Выйдем на балкон? Подышим свежим воздухом?
Я охотно последовала его примеру.
Удивительно, но город, лежащий ниже нас, как на ладони, не скрывался во мраке. В нём горели огни и их было много.
– Это фонари? – удивлённо спросила я.
– Да.
– И как они горят?
– В ваших городах нет фонарей?
– Это какая-то магия?
Эвил в ответ лишь рассмеялся:
– Нет, любовь моя. Их каждый день заправляют маслом, а с наступлением сумерек фонарщики зажигают фитили. Им отлично платят за работу, поэтому в фонарщиках никогда не бывает недостатка.
Он обнял меня со спины и в кольце его рук я почувствовала себя так уютно и спокойно.
Жаль ненадолго. Раздался пронзительный, на высокой ноте, посвист, а потом землю словно обожгло рёвом. Я испуганно сжалась.
На фоне чёрного неба как зловещая нечистая сила неслась крылатая тень.
– Что это?! Дракон?
Эвил кивнул. Лицо его приняло не совсем понятное мне выражение, но оно явно омрачилось.