Он убрал руки и отодвинулся на шаг, глядя на меня как на насекомое.
– Ах, Эденсун? Да, я слышал о сегодняшнем инциденте. Моя любимая наложница, танцующая лучше всех, но всё же недостаточно хорошо… ты ведь помнишь, что жён было четыре?
В растерянности я не нашлась, что ответить, хотя догадка уже посетила меня.
– Эденсун, неукротимая как кошка, предпочитает, чтобы покоряли её. Дикая, как ветер, она отказалась танцевать с драконом. И теперь её удел – танцевать для тех, кто придёт ей на смену. Ты можешь выбрать и этот путь тоже.
– Рабство?
– Да, – жёстким тоном прозвучало в ответ. – Рабство или корона. Жена или наложница, но лишь пока нет жены. Рискнуть и встать рядом со мной как равная в случае удачи, или оставаться в безопасности, жить в относительной сытости и серости, но… ты поняла?
– У меня есть выбор?
– Есть.
– А у тех, других девушек он тоже был?
– Он был у всех.
После разговора с Эвилом у меня осталось двоякое впечатление. С одной стороны, присутствовала горечь – ведь в итоге мало что изменилось, с другой – я успокоилась. Мне понравилось то, что у него хватило мужества ли, догадки, такта – прийти и поговорить со мной о проблеме самому. Он мог бы не утруждать себя. И я была благодарна за то, что стал. Да, мелочь, но иногда именно мелочи меняют в жизни всё. А в отношениях и вовсе мелочей не существует.
Когда он пришёл ко мне ночью, моя обида не прошла бесследно, но и не мешала мне ждать Эвила. Девушки снова постарались на славу. Моё тело и волосы словно сияли, а желание заставляло светиться глаза, точно звёзды. Почему я это знаю? Я видела их отражение в глазах Эвила.
Фитили огня на высоких свечах колыхало сквозняком из распахнутых окон, уводящих на балкон, и эта огненная пляска отбрасывала зыбкие изменчивые тени на наши лица.
– Ты очень красивая, – проговорил он перед тем как крепко обхватить руками мою талию и под неожиданной порывистостью его жеста я безвольно опустилась на кровать.
В своей прошлой жизни я не знала, что поцелуи – это прекраснейшее занятие на свете. Мы оба предавались им до тех пор, пока губы не распухли, но слабая боль лишь добавляла ощущениям сладость. Дыхание сливалось воедино и обрывалось, но стоило сделать новый вдох как всё повторялось.
Как может простое прикосновение губ к губам доставлять столько удовольствия? И с каждым новым касанием чувства делались ярче и полнее, тела неуловимо напрягались, по сцепленным пальцам бежал ток.
В тот момент я забыла о ревности и сомнениях. Странная и счастливая уверенность овладела мной в тот момент: нашим путям предрешено соединиться, и никакая другая женщина не сумеет разлучить то, чему предрешено соединиться сквозь миры.