— Слава Богу, ты в порядке, — он вздохнул.
По непонятным причинам тот факт, что Адриан благодарит божество, которое по большому счету ненавидит, потряс меня почти так же, как исчезнувший на моих глазах предполагаемый убийца. Я уставилась на Адриана, пепел покрывал меня, а потом и весь горизонт. Больше не было прыжков, появления кровожадных слуг, и так как Томас и Коста перестали стрелять, я подумала, что мы, наконец, освободились от них. Но солнце уже садилось. Приближалась ночь, а вместе с ней и демоны.
Мы не стали возвращаться в наш отель в Себальосе. Томас поехал прямиком в пустой древний монастырь, и мы миновали ворота ровно в тот момент, когда последние лучи солнца исчезли. Я зашла в заброшенное святилище с облегчением настолько сильным, что это ощущалось как дешевый кайф. Кто знал, что вход в церковь будет моим новым любимым занятием?
— Спрячьте джип, — приказал Адриан. — Как обстоят дела с боеприпасами?
— Почти закончились, — сказал Томас, проводя окровавленной рукой по волосам. — Я позвоню кое-кому, попробую достать еще.
— Коста. — Адриан бросил ему мешок с манной. — Держи.
Кучерявый мужчина вздрогнул и, протянув руку, поймал его.
— Спасибо. Ублюдки достали меня.
Когда Коста поднял свою рубашку, я увидела две, сочащихся кровью, раны на его животе и подбежала к нему.
— Ты ранен!
Умственно отсталая это точно, я тут же упрекнула себя. Поговорим о констатации факта.
— Давай я помогу, — добавила я, подставляя свое плечо под руку Коста, чтобы он мог использовать меня как опору. Адриан покачал головой, бормоча что-то неразборчивое, пока покидал святилище. Я подвела Коста к нише, усаживая его туда.
— Ты знаешь, что с этим делать? — спросил Коста, в голосе слышалась боль и смех.
— Зачерпывать и размазывать, правильно? — ответила я, погружая пальцы в мягкую субстанцию. Из всех нас мои руки были самыми чистыми, но я все равно измазала свою сумку кровью.
Коста проворчал:
— Правильно. — Затем он заметно напрягся, когда я поднесла руку с нанесенной на нее манной к первой ране. — Давай.
Я прижала руку к пулевому отверстию, морщась от сопереживания, когда все его тело дернулось. Через пару минут его тяжелое дыхание ослабло, и я убрала руку.
Кровь больше не сочилась из отверстия, которое затягивалось у меня на глазах. Через минуту рана исчезла полностью, оставляя гладкий, блестящий участок кожи на этом месте.
— Один готов, — сказала я, потянувшись, чтобы взять еще манны.
— Руки тоже ранены, Коста?
Этот вопрос поразил меня. Я не заметила возвращения Адриана, но он стоял на месте, где ранее находились двери в храм.