Принимая во внимание официальный состав нашей группы, я изначально старалась держать себя в руках, но когда увидела мужа, спускающегося по трапу и улыбающегося мне, я плюнула на этикет и бросилась его обнять.
— Перестань, Аннализа. Люди смотрят, — Генрих смущённо пробормотал, но я всё равно чмокнула его в щёку перед тем, как он направился пожать руки ожидающим его офицерам. Следовавший за ним Макс, который все эти два месяца по сути был правой рукой моего мужа, поприветствовал меня тёплой улыбкой и кивком. Он и сам до сих пор не верил, что благодаря вмешательству Эрнста он избежал трибунала, и не уставал рассыпаться в благодарностях мне и самому шефу РСХА каждый раз, как докладывал нам об их успехах по телефону.
Однако, далеко не всем заговорщикам и даже тем, кто знали о заговоре, но ничего о нём не заявили, повезло так, как Максу. День за днём я складывала Эрнсту на стол всё новые и новые приказы «об особом обращении», которые он подписывал с какой-то необъяснимой решительностью.
— Зачем ты это делаешь? — наконец спросила его я. — Разве нельзя просто посадить их в тюрьму? Зачем же их всех казнить поголовно?
Он вздохнул в очередной раз и несколько раз постучал пальцем по стопке бумаг перед ним — фактически смертным приговорам ещё двадцати несчастным офицерам.
— Это нужно делать. — Он замолчал на какое-то время, а затем добавил, очень тихо, — Мне необходимо, чтобы фюрер мне доверял. Сейчас он не доверяет никому, потому как после покушения у него развилась параноидальная идея, что все вокруг него пытаются сговориться. Чем больше предателей я приговариваю, тем больше он проникается ко мне доверием, понимаешь? Он уже начинает соглашаться со мной во многих вопросах. Эти несколько сотен должны будут погибнуть, но зато тысячи смогут выжить. Я знаю, как гадко это звучит, но это единственный путь, как я могу воплотить в жизнь свой план.
С аэродрома мы поехали прямиком в РСХА, потому как Эрнст ни секунды не хотел медлить, когда речь шла о детальном докладе, который вёз сейчас в своём кейсе Генрих. Расчёты шефа РСХА оказались как всегда верны, и с Генрихом и Максом, почти в открытую следящими за «гостящими» в Швейцарии американцами, Шелленберг не решился идти на риск, и переговоры так и не состоялись.
Эрнст действительно всё как следует продумал, до самых ничтожных мелочей, этот хитрущий адвокат, обыгравший в собственной игре самого лучшего агента внешней разведки, Вальтера Шелленберга, которого никто никогда раньше не обыгрывал. Но самая главная партия только начиналась. Тщательно изучив доклад Генриха, время от времени помечая что-то для себя с загадочной полуулыбкой, Эрнст аккуратно сложил все бумаги вместе с фотографиями, что для него добыл Отто, и направился к выходу, бросив у самой двери: