— Возьми шампунь тоже.
— Зачем это? Я более чем уверен, что в Польше есть шампунь.
— Если только твои коллеги из Вермахта не разбомбили все аптеки!
Генрих рассмеялся. Я ещё раз тщательным образом проверила содержимое обоих чемоданов, которые мы собирались взять, чтобы убедиться, что мы не забыли ничего важного. В приказе, пришедшем на имя Генриха и вызывавшим его немедленно в ставку в только что оккупированной Польше, дата возвращения не стояла, так что в случае, если нам придётся остаться дольше, чем мы думали, я хотела быть готовой.
Генрих сначала был против того, чтобы я ехала с ним, но я всё же упросила его, сказав, что попросту не могла оставаться дома совершенно одна, особенно теперь, когда родители были в Швейцарии, да и Урсула тоже собиралась ехать с Максом. Ещё одной причиной было то, что я надеялась увидеть Норберта, который служил в Вооруженых СС. Когда он пришёл попрощаться в полном обмундировании, я крепко его обняла и никак не могла отпустить. Он признался, что уже ненавидел свою форму.
В миллионный раз напомнив Магде не забыть кормить и выгуливать Рольфа и Мило, которого мы взяли к себе после отъезда родителей, мы наконец взяли наши чемоданы и поехали к той же станции, где я прощалась с мамой и папой всего три месяца назад. Сегодня было намного прохладнее, и я невольно обрадовалась, что на этот раз вокруг не было солдат с дубинками.
Я никогда раньше не была в Польше, и она казалась мне почти экзотической страной. Макс и Урсула занимали с нами одно купе и это только добавило приятного волнения к моему небольшому путешествию.
Я только закончила свой ланч и наслаждалась крепким кофе, просматривая утреннюю газету. Погода за окном отеля, где мы остановились, была почти по-летнему тёплая, одна из моих любимых песен играла по радио, а я ждала Урсулу, чтобы снова прогуляться по городу. Мы уже были в двух галереях, нашли чудесный парк неподалёку, кучу магазинов, пару неплохих ресторанов, и даже уговорили своих мужей сходить однажды вечером в оперу.
Моё безмятежно состояние было прервано неожиданным хлопком двери. Я знала, что Генрих должен был быть на совещании в ставке по крайней мере до четырёх, и поэтому я встала с кровати, поставила чашку на столик рядом и на всякий случай запахнула халат.
— Аннализа! Ты дома? — Это был голос Генриха.
— Я в спальне.
Он почти вбежал в комнату и быстро осмотрелся.
— Ты одна?
«Что ещё за дурацкий вопрос?»
— Нет, мой любовник в душе. — Я саркастически изогнула бровь. Он не рассмеялся, как я того ожидала, а только нетерпеливо тряхнул головой.