Это ложь, что человеком нельзя управлять через его инстинкты, его тело. Еще как можно, он знает за какие струны дергать, чтобы превратить меня в куклу.
Одной рукой он держит мои руки, намертво, ни единого шанса вырваться, а другой вынимает свой ремень. Меня охватывает нехорошее предчувствие и паника, когда он связывает мои руки ремнём и затем привязывает их к изголовью кровати.
Возбуждение уступает страху. Я часто моргаю, чтобы прогнать туман. Открываю рот и не могу сказать ни слова, потому что он снова впивается в мой рот, насилуя его. Мы боремся с друг другом, вгрызаемся.
Дергаю руками, пытаясь освободится, но от каждого движения лишь ремень врезается в руки. Я сижу с поднятыми руками над головой, странная и совсем неудобная поза. Руки начинают неметь.
— Я говорил о том, что ты не лезешь в неприятности, а просто занимаешься своим здоровьем? — он наклоняется ко мне вплотную, устраняя футболку. Сжимая соски, покручивая их. Слегка пошлепывая. От этой жесткой ласки, я прикусываю губу, чтобы не застонать. Волны тепла струятся от груди к низу живота, заставляя меня елозить по кровати в нетерпении и желании.
— Да, но я не…
Лука снова накрывает мой рот, но не целует, а закусывает губу, одновременно оттягивая трусики в сторону и дотрагиваясь до моего клитора. Он просто накрывает рукой, испытывая меня, проверяя как сильно я возбуждаюсь от него. Прикладываю все усилия, чтобы унизительно не потереться самой, потому что промежность зудит и так и просит его.
Голова говорит: «Алиса, нужно собраться», а там, между ног все горит, течёт и просит: «Давай ты уже расслабишься и мы все получим от него вознаграждение.»
Машу головой, чтобы отогнать внутренний тупые монологи.
— Как мне тебя отучить своевольничать? — он сжимает клитор пальцам, который уже мокрый до неприличия. — Отшлепать тебя? Я уверен, что не поможет. Посадить дома с датчиком передвижения, ты все равно будешь убегать, натыкаться на утырков, которые хотят тебя изнасиловать. Такое мы уже проходили. Или ничего не делать и пусть тебя снова похитят? Может, проснувшись еще раз в Грозном, оттраханная толпой мужиков, к тебе придёт осознание?
Он говорит мне в ухо, проникая пальцами в меня и лаская изнутри. Я смотрю ему в глаза, кусая губы и лихорадочно дыша. Все мое тело состоит из невидимых потоков истомы, которые струятся, проникают в каждую мою клеточку, заставляют выгибаться и стонать. Кажется, что все моё тело пульсирует, в глазах темнеет и только пугающий голос ведёт меня в этой темноте.
— Я не хочу, чтобы ты хоть как-нибудь прикасалась к моей работе. Меньше знаешь — лучше спишь. Ты не оспариваешь мои решения, не ноешь «Лука, ради меня»… Ради тебя я горы сверну, но на работе я принимаю решения РАДИ НАС, а не как ты просишь — РАДИ ТЕБЯ. Капризно и по-детски.