— А, по-моему, все обсудили.
Обхватываю руками его голову и поворачиваю к себе, целую его, трусь об него всем телом.
— Ты не сказал, что решил с Майлзом.
— Пока будет жить, а там посмотрю.
Выдыхаю, Дьявол не прибил его, это уже шанс. Может быть он отойдет и простит его. Так мало информации, что остаётся дорисовывать воображением все. Со слов Луки поняла, что Майлз совершил ошибку, сказал то, что не должен был и теперь платит за это.
— Если я бы совершила ошибку — ты бы и меня придушил? — слова сами вырываются из меня. Он замирает и поворачивается ко мне, слегка наклоняя голову, уголок губ подрагивает в усмешке.
— Нет, малышка, может откупорил бы твою задницу, отшлепал до красных полос, посадил на цепь. Но не прибил бы точно.
— Даже не знаю, радоваться ли! — отстраняюсь от него, прижимая к себе одеяло. Дьявол скользит глазами по обнаженным частям моего тела, и в глазах снова начинают сверкать молнии. — И что дальше?
— Завтра съездишь домой, отец потерял тебя. Я заверил его, что с тобой все хорошо, мы просто отдыхали за границей.
Кивнула, удивляясь сама себе. Я уже и забыла о существовании у меня другой семьи и другого дома. Даже стало стыдно. Дьявол обнял меня и снова перетянул ближе к себе.
— Ты не виновата, просто отец твой мудилкин, к нему слишком поздно пришло осознание, что с налаживанием своей жизни, он забыл о тебе.
Вот как ему удаётся всегда точно знать о чем я думаю?
— А если глобально, что дальше? Что ты собираешься делать?
— Наказать всех, кто причастен и кто струсил, оставив тебя здесь одну.
Я вдруг четко осознала, что он не простит никого. Никто не сможет сбежать от него. Поплатятся не только те, кто виновен в гибели нашего ребенка и его заточении, кто охотился на меня. Но и все те, кто просто испугались, потеряв командира. Лука не терпел слабости.
Поправив солнечные очки, потянулась к своему капучино, который успела купить, пока Захар заправлял машину. Без сахара с корицей. Сегодня необычайно солнечный день, еще немного и, кажется, будет лето.
Встреча с отцом была натянутой и не принесла никакого удовольствия.
Я была теперь другой, многое не могла рассказать ему. Стала сильнее и независимее за это время, где-то в душе до сих пор не могу просить их за обращение со мной многие годы. И как можно объяснить, что твой муж обменял себя на тебя, а потом его пытали? Остаётся поддерживать нейтральные разговоры ни о чем.
Отец был очень расстроен, что я не сказала ему раньше о свадьбе. Я лишь отмахнулась.
Мачеха теперь через раз кланялась мне и благодарила щедрого и милостивого Луку, который оказывается оплатил им ремонт, перевел деньги на обучение сводной сестры и дал деньги на стартап дела отца, чтобы он мог съехать с гаража и нанять себе работников. Как оказалось, все это он провернул за долго до событий этих двух месяцев и даже не сказал ни слова. В этом весь Лука.