Ветки переплетались над головой, создавая плотный полог, сквозь который не видно было неба. Сперва Нивье даже показалось, будто она шагнула из владений Золотого Отца в вотчину Серебряной Матери, мир мёртвых и нечистецей, где никогда ночи не перетекают в звонкие дни, замирая лишь в тусклых сумерках. Её сердце ёкнуло от страха, но она убедила себя, что в полумраке стоит винить только густые заросли. Нивья дала себе время осмотреться и заметила, что и тут светляки ждут её, сидя у границ тропы.
Подобрав юбку, Нивья двинулась вперёд. И тут же путь ей преградила высокая фигура.
Нивья вскрикнула от неожиданности и зажала себе рот рукой, не веря глазам.
На тропе стояло нечто.
Путь ей преградила плотная тень в форме лося или зубра, стоящего на двух ногах. Потом тень начала переоформляться, сжиматься, рога её уменьшились, став чем-то вроде небольших веток, очертания постепенно приняли человеческий облик, и уже через минуту перед Нивьей оказался высокий, довольно широкоплечий мужчина с короткими тёмными волосами. Вместо привычной одежды на нём был странный наряд из мха, листьев и перьев лесных птиц, который очень шёл мужчине. Кожа у незнакомца отливала зеленью, глаза горели изумрудами, и в общем-то его можно было назвать красавцем.
Мужчина медленно развёл руки, будто хотел обнять Нивью. На лице его заиграла ухмылка. Нивья отшатнулась.
– Милая красивая незнакомка, – произнёс мужчина низким, чуть надтреснутым голосом. Он плавно растягивал слова, и его голос казался нечеловеческим, сотканным из лесного дыхания и скрипа ветвей. Так могла бы говорить сама чаща… – Что привело тебя в мои владения?
Нивья встряхнула головой и набрала побольше воздуха, перебарывая накатившую трусость.
– Меня зовут Нивья Телёрх, – произнесла она. – Я ищу своего жениха.
Мужчина склонил голову, как птица, с любопытством разглядывая Нивью.
– Ищешь жениха в Великолесье? Здесь не место людям. Иди домой, Нивья Телёрх.
«Что привело тебя в мои владения…»
Нивья видела лешачат. Довольно часто, как и остальные, кто всю жизнь прожил около Великолесья. Лешачата, если и не прикрывались тенями и звериными обличьями, показывались в виде худых, остролицых существ, в разной степени похожих на людей. Кто-то выглядел почти настоящим жилистым парнем, а кто-то – не то пнём, не то зверушкой, ходящей на двух ногах. Они были странными – по-хорошему, по-привычному странными, но назвать их привлекательными никто бы не мог.
Тот, кто стоял сейчас перед Нивьей, походил на человека гораздо сильнее, чем лешачата. Более того, на красивого человека.