Мы двинулись, перебирая ногами самым коротким шагом за всю мою жизнь. До этого мне не приходилось никому так помогать, вызволяя больную из ситуации.
Добрались до раздевалки через несколько минут, и тут же ее усадил на скамейку возле своей сумки. Быстро сбегал в кабинет тренера, взял с маленького холодильника несколько штучек льда и положил в специальную грелку, закрывая крышкой. Проверил, отдает ли холодом, который может заморозить некоторые клетки и, убедившись, что все нормально, пошел обратно. Когда вернулся, Ханна уже сняла каблук, поставила его в сторону и смотрела в одну точку, явно пребывая в задумчивости. Услышав мои шаги, она подняла голову, и усталый вид отразился на ее лице. То ли это от учебы, то ли от какой-то другой проблемы. Но я не мог об этом спросить, так как было не моим делом.
Сел на корточки рядом с ней и бережно взял ногу, нащупывая болевую точку. Только нажал на лодыжке, то Эллингтон дернула ногой. Погладил ушиб мягким прикосновением, что показалось, будто девушку затрясло. Вибрация почувствовалось, стоило только коснуться подушечками пальцев бархатной кожи. Взял в руки лед и положил на лодыжку.
Ханна заерзала на месте.
— У тебя растяжение. Ты раньше носила каблуки? — поинтересовался, не поднимая взгляда. Перемещал лед поочередно, размеренно наносил холод на поврежденное место.
— Носила год назад, — отозвалась девушка, и ее рука коснулась моей. Повернул голову, утопая в этих глазах маленькой ведьмы.
На свету я разглядел ее лицо, обвел глазами каждую мелочь, только бы помнить в своей голове ее образ. На лице макияжа, такое ощущение, не было практически. Она была такой естественной, открытой и строящей из себя великую царицу мира. Хотя наша перепалка говорила об обратном. А может быть это просто ее очередная маска. Она смутилась от моего внимательного наблюдения, на щеках показался румянец.
— Я могу дальше сама подержать. Спасибо.
Уголки губ дернулись, но вовремя сдержал улыбку.
Мало знакомые люди, а от одного невинного взгляда с ее стороны, улыбка сама по себе лезла. Внутри затрепетало очень теплым огоньком, которого давно потерял. Что же за дерьмо?
Живая улыбка была всего-то пятнадцать лет назад. Заново улыбаться для меня являлось некой проблемой, если честно. Есть и всегда будет одна маленькая вещь, собственно, изменившая всю судьбу семьи Росс. Где-то в далеком прошлом я был счастливым и озорным мальчишкой, смеялся день напролет. Жил той жизнью, которую смог бы захотеть каждый. Ничто не представляло угрозы, пока момент не настал так рано для моих лет. Он испортил меня. Я больше не был тем Эриком, помогающий и жертвующий ради других, с которым когда-то дружили многие люди. Что-то щелкнуло, и жизнь рухнула, не успев расцвести. А такое легкое движение губ…какое-то запредельно чужое для меня.