Только граната. Аккуратно между двух берёзок надо угодить. Держи, фашист, гранату! Граната на землю не упала, взорвалась в воздухе прямо над головой любителя пулемётов. И, видно, угостила своей пайкой ещё кого-то. Раздался жуткий крик и мат на русском.
На этом первая атака закончилась.
Коробейко сидел грустный с фляжкой воды.
— Дмитро, чего грустишь?
— Знаешь, Сашко, вот прожил я на свете двадцать лет, а сына после себя не оставил. Некому род продолжить. Отец в прошлом году сгинул. Утоп, наверно. Теперь мать совсем одна. Сколько она проживёт без нас? Думаю, не долог её путь. Эх, говорил отец, подженись перед службой, хоть ребёнка оставил бы. А теперь вот отсюда уже и не уйдём.
— Ты мне тут переставай, ёшки-матрёшки, судьбу кликать! Уйдём отсюда, обещаю! Нам ещё немного продержаться. Сколько на твоих натикало?
— Ещё и восьми нет.
— Я думал часов десять. Это сколько минут тогда бой шёл?
Коробейко пожал плечами.
Александр поглядывал в сторону неприятеля, но с той стороны новых попыток почему-то не предпринималось.
Атаковать в лоб не хотят. Жить тоже хочется. Что они предпримут? Возможно, пытаются найти возможность зайти с тыла или с фланга? Вполне вероятно.
— Дмитро, поглядывай по сторонам. Мало ли. Вдруг способ найти нас обойти.
Коробеко опять кивнул.
Что ещё они могут предпринять? Танки? Артиллерия? Это даже не смешно. Во-первых, в болото танки гнать, смысла нет, а во-вторых, они знают, что отряд небольшой. Танки и артиллерия нужны на фронте. Будем ждать, что они придумают.
Александр прислушался к нарастающему свисту.
— Мины! — закричал Коробейко и кулем свалился между двумя поваленными стволами берёз.
— Какие к чёрту ми…
Хлопок разрыва и до Александра долетели брызги воды из болота. Чувство сохранения втиснуло его в узкую щель между обнажёнными корнями ольхи. Укрытие, не ахти какое, но всё-таки. Под миномётный обстрел Александр попал впервые, мины свистели, плюхались, взрывались, масса осколков жужжала в воздухе. Он даже почувствовал, как в ольху вонзился один из таких жужжащих смертоносных осколков.
В грохоте разрывов, в запахе сгоревшего тола, Александр внезапно учуял аромат земли, торфа, травы, а по рукаву гимнастёрки ползла божья коровка и не понимала, что здесь идёт война. Это было невероятно! Мины перемешивали всё, что могли достать, а божья коровка спокойно ползла и не собиралась улетать. Кто она? Вестница чего? Какую весть она принесла? Разорвалась последняя мина, божья тварь расправила крылья и улетела.
Александр отряхнулся от грязи, отметил, что Коробейко жив, и выглянул в сторону врага. Кто бы сомневался. Серые фигурки, прикрываясь деревьями, сокращали расстояние. Две гранаты, одна за другой, ухнули на расстоянии десяти метров друг от друга. Вскрик, выстрелы из винтовок, противное подвывание раненого. Взрыв гранаты за спиной, падение, но сознание не отключилось, больно ударился грудной клеткой о спасительные минуту назад, корни ольхи. Повезло. Оглушило хорошо, рассекло кожу на голове, разрезало гимнастёрку на спине, прочертив длинный след, и один осколок воткнулся в приклад. Вытащить пальцами не удалось. Мешал стрельбе изрядно. Рукав постоянно цеплялся за него.