Противник опять не решился продолжать атаковать, отошёл на прежние позиции.
Всё-таки они не знают сколько нас. Но, Александр понял, что следующая атака будет последней. Вероятно, они их просто прощупали. А теперь разберутся жёстко и без компромиссов.
— Дмитро! Гранаты мне! Сам забирай сидор и мой ранец, уходи!
— Ты чего, Сашко?
— Я приказываю — уходи! Мне одному проще будет от них оторваться! Наши уже достаточно ушли. Догоняй!
Коробейко нерешительно перехватил винтовку ближе к стволу, отдал оставшиеся гранаты, задержал взгляд на лице Александра.
— Сашко!
— Уходи! Ёшки-матрёшки! Они сейчас в атаку пойдут!
Коробейко с чувством сжал плечо Александра, и побежал вслед отряду, пригибаясь как можно ниже к земле.
Несколько гранат упали в том месте, где был до этого Александр. Вовремя сменённая позиция, спасла жизнь. Разложил гранаты перед собой. Выглянул из-за небольшого куста и обомлел.
— Мать моя — женщина! Сколько же вас сюда идёт!
Первая граната, предохранитель снят, размах, ушла в полёт. Пригнулся, мало ли. Взрыв, опять крики на русском и немецком, довольно плотная стрельба в его направлении. Вторая граната пошла…
Последнюю гранату приберёг, после взрыва предыдущей гранаты, выстрелил в какого-то верзилу, ломившегося напролом, со вздохом глянул на опустевший от патронов цинк, и рванул что есть мочи по пути ушедшего отряда.
Преследование началось сразу. Не оказалось у врага автоматического оружия и снайпера. Александр петлял как заяц. Изредка останавливался, стрелял, и мчался дальше. В попытках запутать врага и увести в сторону, заблудился сам. Под ногами хлюпала вода. В винтовке два патрона. За ремнём граната. Еды никакой нет. Ранец отдал Коробейко. Куда идти? Непонятно. Дело к вечеру. Солнце заходит на западе. Путь держать надо на юго-восток. Вот тут проблема. Вокруг болото, насколько хватает взгляд.
Без паники. Нужна слега. Вот осинка чуть в стороне. Её и срежу, он приготовил нож, приставил винтовку к чахлой кривой берёзке и сделал шаг…
Если бы не расставленные в стороны руки, то ушёл бы вниз с головой, как в бездну. Но болото так просто свои жертвы не отпускает. Руки задержали падение, но остановить от дальнейшего погружения в мутную жижу, уже не могли…
Семь телег, груженые продовольствием и какими-то вещами медленно тряслись по дороге, то и дело съезжая на обочину и пропуская мимо немецкие войска. На каждой телеге по два полицая, на последней сидел сжавшийся в комок Коля. На нём чёрная куртка, немецкая пилотка, на рукаве повязка «полицай». Оружие пока не дали. Он смотрел вокруг и не понимал, правда ли, что это то прошлое? Прошлое его страны? Оно должно быть другим! Вон с каким презрением смотрят на него жители небольшого села, который они проезжают. Готовы испепелить одним взглядом. Они должны ненавидеть Сталина и его страну, а они поступают в точности наоборот. Когда есть шанс спасти жизнь, просто перейти на другую сторону и воевать за освобождение страны, они чаще выбирают смерть. Смерть ради Сталина? Коммунизма? Кровавого режима, который ещё до начала войны уничтожил миллионы людей в лагерях и тюрьмах? И за этот коммунизм воевал дед?