Усталая дрема понемногу накрывала своим теплым крылом. Граница между реальностью и сном постепенно пропадала, а громкое уханье все того же филина, подлетевшего еще ближе к нашей палатке, теперь раздавалось где-то на периферии сознания. Перед мысленным взором по-прежнему мелькали улыбающиеся лица ушедших в разведку друзей, а по щекам все-таки прокатилась пара скудных слезинок. Рядом сонно всхрапнул Стёпка, а я окончательно провалилась в сон. Правда, ненадолго.
Прошло минут двадцать моего пребывания в беспокойно сонной неге, когда все тот же филин, неожиданно, оглушающе ухнул прямо рядом с нами и, громко хлопая огромными крыльями, удалился прочь. Этот звук оказался слишком громким и заставил проснуться не только меня, но и поваренка с Колобком. Мы трое резко подскочили, недоуменно хлопая глазами.
— Что это было? — испуганно поинтересовалась выпечка, в один прыжок оказываясь рядом со мной.
— Ничего страшного, — храбро фыркнул Стёпка, хотя я отчетливо видела, как дрожат его ладошки после внезапного пробуждения. — Просто сова.
Колобок недовольно на него покосился, а я нахмурилась. Тяжелая после многочасовой истерики и слишком короткого сна голова соображала с трудом. Все тело болело, лицо опухло, а до болезненно обострившегося слуха, неожиданно, донеслись странные звуки.
Сначала это были просто обычные шорохи леса, которые спустя пару секунд, почему-то, превратились в чей-то далекий шепот.
Сердце пропустило удар, а кончики пальцев на ногах заледенели.
— У меня глюки? — прошептала, дрожащими руками сжимая ткань теплого шерстяного одеяла.
— Если да, то они коллективные. — сглотнул Колобок, вытягиваясь и тоже прислушиваясь.
Мы сидели в тишине еще минут пять, прежде чем голоса стали отчетливее и их уже вряд ли можно было с чем-то перепутать. Я часто задышала, пытаясь успокоить еще сильнее зашедшееся сердце. Полная надежды мысль, что возвращается разведка, пронзила мой больной разум раскаленной иглой. В голове не возникло ни единой трезвой и адекватной мысли, способной затмить предыдущую, поэтому я резко вскочила на ноги, случайно сталкивая забравшегося на мои колени Колобка. Тот недовольно выругался, чего, впрочем, я уже не услышала.
— Руслана, стой! — рявкнул он, когда я, не обращая ни на что внимания, метнулась в сторону выхода из палатки. — Куда ты, дурная? А если это не они?!
Я от хлебушка только отмахнулась, совершенно не вслушиваясь в смысл его, вообще-то, разумных слов. Не удосужившись даже схватить валяющийся рядом плащ, я выскочила наружу, отбегая на несколько шагов в никуда и только после этого испуганно замирая.