Я торможу возле главного входа в больницу. Макс выходит из машины, а я зависаю на несколько минут. Сижу, как придурок, пялюсь вперед. Жажду смерти? Ни хрена он не прав. Жаждут смерти слабаки. Те, кто надеется, что после нее станет легче. Те, кто верят, что она освободит их. Но я-то знаю, что меня — только в самое пекло.
***
— Рассказывай, — прошел в кабинет, бросив ключи от машины на стол. Упал в кресло, прикурил. С первой затяжкой немного попустило. Макс своими философскими речами весь мозг мне засрал. Нужно развеяться. Но сперва дела. Коршунов устроился в кресле напротив. Посмотрел на своего юриста, улыбка сама собой растянулась на лице. Смешной такой. Вроде бы и костюм дорогой, и туфли недешевые, а выглядит он будто выпускник юрфака, еще не заработавший ни копейки. Брючки подстреленные, носки непонятного серого цвета, будто пережили десяток стирок дешевым порошком. Очки на лице, угревая сыпь и вечно прилизанные волосы. Задрот, одним словом, или ботан. Так я окрестил его в нашу далекую первую встречу. Но с тех пор много событий произошло, и Вадик вытягивал меня из самых дерьмовых ситуаций. Теперь я знаю точно, внешний вид совсем не соответствует натуре парня. Хитрый, умный, расчетливый. Он знает все. Каждый закон, малейшую лазейку может найти в любом правовом акте. Он на короткой ноге со всеми судьями города. Так что Вадик — яркий случай того, как хорошо можно раскрутиться, если голова на плечах.
— С опекой все решил, — произносит мужчина. А я курю. — Сэкономил три сотни. Убедил их сойтись на двухстах, — Вадик кладет конверт мне на стол. Продолжаю сидеть неподвижно. Жду дальнейших новостей и подробностей.
— Что с девочкой?
— Дело удалили. Как и не было. Бывший Лилианы — Онуприенко Алексей Владимирович. Военный, в звании майора. Имеет родственные связи, обладающие немалой властью. Его родной брат — генерал юстиции. Серьезный мужик, — юрист протягивает мне папку с документами. Досье на Лали, на ее муженька. Пролистываю записи, задерживаюсь на записях о ней. — Как думаешь, впряжется в это дело? — намекаю на братца генерала.
— Нет, — кривится Коршунов. — Серьезный мэн, и, как я понял, этот Алексей — пример урода в правильном семействе. Неудачник, после которого старший постоянно подтирает говно. Он и в армии-то еле держится. Год назад чуть не попал под статью. Ударил курсанта, тот нажаловался в прокуратуру. Возбудили дело. Старший напряг булки, порешал все, младший ушел от наказания. Но стоило это старшему немалых сил.
— Ясно. Что у них с Лали?
— Лиля ушла от него по весне. Заявление подала только две недели назад. От соседей узнал, что Онуприенко поколачивал девочку. Та молчала, в полицию заявление боялась подавать. Запугивал, да и родственники со связями, смысла не было жаловаться на него.