Его глаза блестели. Кама или Чёрное море, Урал или Волга — спокойствие закончилось, а с ним и безделье, безмятежная жизнь, скука, которая точит казака, как червь. Можно сесть на коня и с криком, от которого стынет кровь, совершать набеги на поселения... Неизвестная, богатая земля...
— Проголосуем! — громко сказал Ермак, поняв радостный взгляд Мушкова. — Никого не станем принуждать покидать деревню. Кто хочет поехать со мной, пусть приходит вечером на ярмарочную площадь! — Он вскочил, прошёлся по комнате, воодушевлённо потирая руки, и повернулся к двери. — Пошлите вербовщиков вверх и вниз по Дону. Созывайте людей на Волге. Я беру всех, кто смел!
Это было коварное заявление. Какой казак не считает себя смелым? Кто после такого заявления рискнёт остаться в деревне и копаться в огороде?
— Братья, на Каму! — раздался позади него голос Мушкова.
— А где гарантия? — воскликнул священник, размахивая письмом.
— Какая гарантия?
— Что в нас нуждаются! Что мы будем сражаться за христианский мир!
«Что мы наполним карманы, — подумали все.— Кто это гарантирует? А поп-то не дурак! Разве это глупое письмо может служить гарантией?»
— Мы едем к Семёну Строганову. А три его посланника будут нашими проводниками. — Ермак рассмеялся, указывая на три испуганные фигуры в углу. — Если он нас обманет, мы сдерём кожу с них и с самого Семёна Строганова! Ермака Тимофеевича не зовут ради забавы!
— Да здравствует свобода! — крикнул Мушков. — Братья, по коням! Казаки идут...
В середине мая Ермак собрал армию. На его призыв прискакали казаки со всех сторон, оставив дома жён, детей и родителей. К новым приключениям в неизвестной волшебной стране!
Пятьсот сорок всадников собралось на ярмарочной площади деревни Благодарная, лошади стояли голова к голове. Они растянулись вдоль берега Дона, потому что площадь у церкви всех не вмещала. Священник Олег Васильевич Кулаков, в чёрной рясе поверх казачьих штанов, скакал по узким проходам вдоль рядов и благословлял людей и коней, окропляя их святой водой и распевая «Господи, помилуй!». Это был торжественный момент, у многих на глазах выступили слёзы, они молились с настоящим усердием. После окончания церемонии Ермак вскочил в седло и поднял руку.
— Казаки! — крикнул он. — На север!
И поскакал мимо трёх строгановских посланников и Мушкова, возглавлявшего первый отряд.
— На север! — заревело пятьсот сорок глоток.
Деревню Благодарную накрыло огромное облако пыли.
Последним из деревни выехал священник. Он закрыл церковь и прикрепил на дверь бумажку с надписью: «Закрыто по воле Бога!» Но никто в деревне не смог бы её прочитать.