Во взгляде Кайи зажглась надежда. Она встала поудобнее, протянула к развалинам ладони и заговорила.
Сначала ничего не происходило. У чародейки от напряжения набухли вены на руках. На лбу выступили капли пота.
– Давай, давай, – прошептал Алдар, страстно желая, чтобы план сработал.
Неожиданно, груда камней зашевелилась, точно её, как жаркое, кто-то размешивал гигантской невидимой ложкой, и начала оседать. Невесть откуда взявшийся ветер взметнул тучу песка.
– Получилось! – воскликнул Раваль.
– Вижу, что получилось! – радостно отозвался советник. – Кайя молодчина!
Ему очень хотелось что-нибудь сделать для Дагора. Что-нибудь более существенное, чем сохранить горькое воспоминание о последних словах гнома. Он бы кинулся разбирать завалы, если бы обладал силой великана, но прекрасно понимал: иные обломки не сможет не то что расшвырять, а даже сдвинуть с места.
Оставалось ждать.
Надеяться на магию.
На Кайю.
Вихрь неистовствовал ещё с четверть часа, а затем так же неожиданно пропал, как и появился. Песок размело повсюду: толстым слоем была покрыта вся улица, мигом превратившись в подобие серебряных отмелей Ратории. Песком засыпало крыши близстоящих домов, и песок же набился в глаза и за шиворот, хрустел на зубах и немилосердно щекотал в носу у всех, кого расторопный привратник темницы успел собрать и привести: человек шесть-семь из городской стражи.
В середине глубокой ямы, возникшей на месте фундамента темницы, лежал Дагор, полузасыпанный песком.
Кайе сперва показалось, что гном не дышит, но, подбежав, девушка увидела, как на его губах лопаются кровавые пузыри.
Дышит. Жив!
“Пока жив”, – мысленно поправила себя чародейка, а вслух продекламировала:
– Yerrhaequillia!
Разумеется, ничего не изменилось. Заклинание Йерры, как и любые другие чары, на подгорный народ не действовали. Вспомнив это, Кайя решительно распорядилась:
– Нужны носилки! Оттащим его к Шаттнааре, она знает, как исцелять и без помощи магии.
– Можно ли его сейчас вообще трогать? – засомневался Раваль.
Советник согласно кивнул. Его в своё время тоже учили, что не надо таскать пострадавшего без крайней нужды. Если у того переломаны рёбра, то при движении они могут проткнуть лёгкое, и стремление помочь обернётся только лишь вредом.
Но слова Кайи из-за недавних событий на берегу стали весить намного, неизмеримо больше, чем слова Алдара, и уж тем более, чем мнение никому не известного парня, который с ними почему-то таскался. Двое стражников притащили откуда-то носилки так споро, будто только и ждали этого распоряжения.
Дагор, пока его перекладывали, слабо, еле слышно стонал. Он был весь измазан кровью, но из многочисленных ран и открытых переломов та уже не текла. Кайя обратилась мысленно к