– Об оплате за семнадцать забитых кур? – не стерпев, взвизгнула Кайя, совсем как недавний посетитель. – Сосед твой приходил, с жалобой! Твои коты…
– Да какие ещё коты? – удивилась Фелата. – Мы их в тот же день, как Вы, госпожа Энедаль, соседку мою приходили проверять, на пастбище за городскую стену снесли. Чтобы, значит, повода для ссор не давать больше. Из мешка вытряхнули – и только их и видели!.. Оно и к лучшему, – философски закончила тётка. – Там им и мышей вдосталь…
– Как это? – удивилась Кайя. – А кто ж тогда кур…
– Откуда ж мне знать-то, – пожала плечами молочница. – Может, хорёк повадился, али ласка… Да оно, птицу-то, и крыса передушить может, ежели покрупней завелась.
– А соседи что?
– Да бестолочи они, а не соседи! Тьфу, доброго слова для них нет! – Фелата плевать на пол при представителе властей постеснялась, хотя, верно, очень хотела. – Заявились утром намедни, кричали, курями размахивали, как герольды флагами. Драться лезли! Еле с собаками отбилась, муж-то на лугу в ночном был, не успел ещё вернуться ни свет ни заря…
Кайя второй раз за последние полчаса ощутила, как силы оставили её, и медленно осела на стул.
Кто прав? Кому верить? За кем справедливость-то?..
Это не соседи у молочницы бестолочи. И не молочница. Это она сама, Кайя, – бестолочь. Тупая, как… как курица!
Девушка в раздражении спихнула битую птицу со стола прямо на пол.
Зря она тут. Ох, зря!..
– Так я к Вам, госпожа Энедаль, по важному делу, – Фелата то ли не заметила этой слабости, то ли сделала вид, что не заметила. – Про сегодняшнее убивство! – неожиданно она перешла на хриплый шёпот.
– Тогда надо к советнику Алдару, – вздохнула Кайя. – Такими делами занимается он.
– Да советник меня и слушать не станет, – досадливо проговорила молочница. – Решит, что я выдумываю чего. А я видела!
Кайя подобралась и стала очень внимательной.
– Что видела?
– Иду я, значит, по городу, до рассвета, разношу молоко… У меня есть немало постоянных покупателей, вот бы и советник распробовал, лучшее молоко и сметана в Гатвине, – ввернула Фелата, но Кайя перебила её:
– Ближе к делу.
– Да, так вот, – продолжила молочница. – Стою я, значит, на пороге у господина Дафаля, ювелира, и ставлю на порог кринку со сметаной, отменной между прочим, из свежайших сливок, так и тает во рту…
– Ещё ближе!
– Да, и вижу краем глаза, кто-то через забор – шмыг!
Молочница всплеснула руками, иллюстрируя сказанное.
– Ну, думаю, обчистили нашего Дафаля, явно ж воры! Честному человеку-то зачем через забор сигать?
– Незачем, – подтвердила Кайя. – Как выглядел этот прыгун, удалось разглядеть?