Поразмыслив, советник решил, что к зданию, где располагается городской совет, должна вести наиболее хорошо замощённая (или хотя бы утоптанная) дорога. Сообразно этому плану они и действовали, выбирая такие улицы, где глубина большинства ям всё-таки не превышала полуфута.
– Я же говорил, – вздохнул Дагор после очередного “плюх” из-под копыт. Он уже был забрызган грязью самое меньшее по пояс. – Мерзкое место. Уж извини, – добавил он, поворачиваясь к Кайе.
Та вовсе не обиделась.
– Меня ничто не связывает с этим городом, – пожала она плечами. – Я здесь родилась, меня здесь продали чародею, меня здесь хотели выпотрошить, чтобы посмотреть, как устроены младенцы изнутри.
– Кто?! – ахнул советник, от возмущения сильно сжав бока лошади бёдрами.
Кобыла возмущённо оглянулась, но пытаться укусить седока за колено не стала, хотя за такое обращение очень хотелось.
– Чародей же, – спокойно пояснила Кайя. – Ну, Бередар. Который потом пытался меня выучить.
Алдар выглядел окончательно сбитым с толку.
– Ничего не понимаю. Он тебя в младенчестве ку… купил? – для советника уже это звучало достаточно дико. – Чтобы… эээ… – и снова подходящие слова на ум не приходили.
– Изучить, – помогла ему девушка. – Но потом передумал и взял с собой, скитаться по миру вместе. И даже по магической науке немного натаскал. Ну… пытался.
– Ай, каков молодец! Вы, люди, бываете такими заботливыми, – ввернул Дагор с непроницаемым лицом.
Его эта история тоже поразила до глубины души. В Румхире новорождённых не продавали, не отдавали и – тем более! – не пытались убить. В большом гномьем клане всегда есть кому заняться малышом, даже если непутёвые родители от факта появления ребёнка не в восторге, что бывало крайне редко.
А уж замыслить худое против младенца, причинить ему вред, было у гномов чуть ли не самым страшным преступлением. Всего каких-то полсотни лет назад за подобное полагались не денежные взыскания, как в большинстве человеческих городов, а жестокая казнь. Преступника заливали расплавленным железом, стоимость которого в пользу короны предусмотрительно вычитали из доходов рода, к которому имел бесчестье принадлежать казнимый.
Сейчас, конечно, век просвещения принёс свои плоды и в Подгорное королевство. Детоубийцам попросту отрубали голову, а детопродавцам – руку, причём преступнику предоставлялось право выбора, левую или правую.
– И ты никогда не хотела расправиться с этим… наставником? – поинтересовался Алдар.
– Зачем это? – непонимающе нахмурилась Кайя. – Он заботился обо мне, добывал пропитание, защищал…