— Ну, будь по-твоему. Но ежели опростоволосишься, то не сносить тебе головы…
— Ежели так выйдет, что Моровая Дева верх возьмет— горько усмехнулась Ялика, — то встретимся мы с тобой в тот же миг, Волчья Пасть, в мире мертвых, а там уж твои угрозы мне не страшны будут, впрочем, ты о них и не вспомнишь даже. На изнанке мира всем все едино сделается, и мне, и тебе, и дружкам твоим. Уж поверь моему слову. Довелось и там побывать.
— То, что ты своей жизнью наравне с нами рисковать вознамерилась, — неожиданно почтительно заявил вдруг Ульв, — дает мне надежду, на искренность твоих слов.
— Хорошо, если так, — тут же отозвалась ворожея. — Коли со всем согласен, то выдвигаться можем хоть сейчас.
Гигант с удивлением вскинул брови.
— Ишь ты, резвая какая, — гоготнул он не к месту. — Мне бы для начала Одда с Льетольвом разыскать. Небось набираются где, как в последний раз, — Ульв вдруг осекся, и, взгрустнув, раздосадовано почесал затылок, — Хотя, может статься, что в последний раз и набираются. Давай так, через два часа здесь и встретимся.
Удовлетворенно кивнув, северянин поднялся из-за стола, окинул задумчивым взглядом собравшихся и, не говоря больше ни слова, вышел из корчмы. Посидев еще с минуту в тягостном молчании, Колояр, тоже вдруг решил проститься, неловко сославшись на неотложные дела, отложить которые пришлось только ради того, чтобы помочь другу.
— Добрыня, — устало вздохнула Ялика, заметив, что богатырь собрался накинуться на нее с уговорами отказаться от опасного мероприятия, едва рыжебородый торговец отошел от стола. — Не уговаривай. Не надо, и идти за мной следом тоже не надо. Даже и не думай. Не хватало только еще и за твою жизнь опасаться. Толку от тебя там будет чуть, а вот всех в могилу свести, действием или словом неосторожным, ты, пожалуй, сможешь. А коли помочь хочешь, то найди лучше Митрофана, а то его со вчерашнего дня не видать. Коли дело выгорит, завтра-послезавтра уйдем из Новограда.
«О себе бы лучше побеспокоилась», — с неудовольствием подумал, обиженный неожиданной отповедью, здоровяк, но спорить не стал, рассудив, что от уговоров толку не будет. А раз так, то и воздух сотрясать нечего. Впрочем, Ялика благоразумно не поверила в его молчаливую покорность и, скрепя сердце, решилась на маленькую хитрость. Под благовидным предлогом девушка поднялась в снятую комнату, скрывшись от назойливого взора без меры заботливого богатыря. Не забыв прихватить свою котомку и подаренный Мортусом кинжал, она с ловкость заправского ярмарочного фигляра махнула в открытое окно на крышу стоящего рядом дровяного навеса и, ловко спустившись с него на землю, выскользнула на улицу, так никем кроме дворовой живности и не замеченная. Затаившись в одном из неприметных проулков неподалеку, ворожея надеялась перехватить вернувшегося ярла до того, как тот войдет в корчму. Когда Добрыня, кажется, так ничего и не заподозривший, раскроет обман, будет уже поздно. Стараясь не обращать внимания на муки совести, терзающие душу острыми коготками неловкости и раскаяния, Ялика всеми силами пыталась убедить себя в том, что поступает правильно. Ведь, если богатырь останется в Новограде, то ей, вступившей в схватку с Моровой Девой, не будет нужды беспокоиться еще и о его безопасности. А значит, тот останется жив.