Ялика упрямо мотнула головой.
— Нет, — выдавила она из себя. — Я пришла за вами.
— Поздно, — холодно отрезал ярл. — Неужто сама не видишь?
Произнесенные им слова разогнали кровавую пелену, до сих пор застилавшую взор ворожеи, и она, вдруг прозрев, увидела, что все вокруг залито радужным переменчивым сиянием, рассеивающим серую липкую хмарь, бесстрастно баюкающую на своих дланях сумеречную реальность.
— Зов привел нас к тебе, могучая Модгуд, — припав на одно колено и в почтении склонив голову, произнес Ульв.
Ничего не понимающая Ялика обернулась и в ужасе ахнула.
Прямо у нее за спиной, попирая своими могучими плечами само небо, огромной нерушимой скалой возвышалась великанша. Необычайно уродливая и отталкивающая, она казалась отвратительным, извращенным порождением противоестественного кошмара неведомого умалишенного, в чьих воспаленных безумием снах, потерявших всякую связь с реальность, только и могло зародиться подобное чудовище.
— Назови себя! — презрительно скривилась Модгуд, уставившись на обмершую в страхе Ялику. — Тебе не место здесь, смертная. Звенящие цепи Гьялларбру говорят мне об этом.
— Да бесы тебя побери! — с чувством выругалась девушка, устало опускаясь на землю.
— Зачем ты здесь? — угрожающе повторила свой вопрос Модгуд, склонившись и обдав девушку своим удивительно холодным зловонным дыханием.
— Я пришла за Ульвом, Льетольвом и Оддом, — чуть помедлив с ответом, произнесла ворожея, так и не найдя ничего лучше, кроме как сказать правду. — Их время еще не пришло.
— Да кто ты такая, чтобы судить об этом? — взъярилась вдруг великанша. — Ты всего лишь смертная. Не тебе нарушать установленный миропорядок. Даже богам это не подвластно.
От громоподобного рева чудовища, казалось, земля заходила ходуном, а небо испуганно отпрянуло куда-то на недоступную взгляду высоту.
— Убирайся! — прорычала Модгуд. — Пусть умершие, как это установлено из века, перейдут через Гьелль. Без препятствий, взойдя на Гьялларбру.
— Нет! — вскочив на ноги, твердо заявила Ялика и без малейших признаков страха заглянула прямо в призрачно-ледяные глаза великанши. — Не за тем я сюда пришла, чтобы уйти не солоно хлебавши.
Опешившая от такой неприкрытой дерзости Модгуд только и смогла, что прорычать нечто нечленораздельное и, широко замахнувшись, с остервенением впечатать чудовищную ладонь прямо в то место, где всего секунду назад была девушка. Кубарем откатившись в сторону, Ялика, тяжело дыша, поднялась на ноги. На что она надеялась? Что могла противопоставить чудовищной силе великанши? Все ее знания, весь ее не такой уж и большой опыт оказались вдруг абсолютно бесполезны? Да и как неспешное, опирающееся на силу жизни, ведовство могло помочь в мире, где невозбранно царствовала смерть?