— Ж-жатва… — продолжал шипеть призрак.
Клубок светящихся нитей, висящий в воздухе перед лоймой, прекратив пульсировать, стал разгораться все ярче и ярче. В этом сиянии, залившем всю горницу, ворожея увидела, как ввалились глазницы на лицах детей, а их посеревшая кожа стала напоминать полуистлевший пергамент.
«Она же их убивает! — пронеслась суматошная мысль в голове Ялики. — Силы их пьет!»
— Хватит! — что есть мочи прокричала она.
«Кровь — с нее все начинается, ей все и заканчивается, — прошелестели в голове наставления старушки Яги. — Великая сила в ней заключена!»
Лойма на мгновение замерла. Неспешно обернувшись на крик, уставилась на ворожею. В белесых глазах медленно разгорелись огоньки, пламенеющие потусторонним светом. Призрак с угрозой оскалился, обнажив ряды маленьких острых зубов, и поплыл навстречу Ялике.
Не теряя ни секунды, та впилась зубами себе в правое запястье, разрывая кожу и сосуды. Теплая солоноватая жидкость потекла по губам. Затем, поморщившись, торопливо нараспев прокричала, вцепившись левой рукой в висевшую на шее руну Велеса:
— Здесь ты и руна твоя! Здесь я и кровь моя! В ней сила твоя, в ней сила моя!
С каждым словом, срывающимся с губ, по венам ворожеи прокатывалась волна жара, сокрушающим потоком устремляясь к окровавленному запястью.
— Прими же кровь в дар! — срывающимся голосом выкрикнула она. — Оставь в ней силу, как дар!
С последним словом ворожея резко взмахнула прокушенной рукой. И с кончиков её пальцев в сторону неспешно надвигающейся лоймы брызнули рубиновые капли, на лету наливаясь и разгораясь ярким багровым пламенем. Едва коснувшись духа, они, ослепительно сияя, растеклись по эфемерному телу рваными алыми кляксами. Призрак оглушительно завыл, вскинув вверх голову, беспорядочно замахал руками в попытке стряхнуть с себя прожигающие плоть капли и в следующий миг распался на языки мрака, промелькнувшие невесомыми клубами мимо застывшей Ялики и вылетевшие на улицу сквозь разбитое окно. В ту же секунду парившие в воздухе близнецы с глухим звуком рухнули на пол.
Ворожея, облегченно выдохнув, кинулась к распростершимся на полу детям.
— Что с ними? — услышала она встревоженный голос Могуты, замершего на пороге.
— Живы, хвала Богам, — глухо отозвалась она и, прикрыв лицо руками, расплакалась, давая волю бурлящим в груди переживаниям.
— Ну, будет, — тихонько произнесла подошедшая Ведана, ласково погладив её по голове, и спросила: — Лойма была?
Ялика лишь кивнула, захлебываясь от душивших ее рыданий.
— Тяжело тебе, пресветлая, пришлось, — то ли спросила, то ли заключила Ведана, заметив рваную рану на запястье. — Кровиночку в ход пустить пришлось.