Не знаю уж, сколько может зарабатывать боец на подобных мероприятиях, но у меня создается ощущение, что довольно-таки много. Одни напитки в баре, название которых кажутся мне незнакомыми, стоят наверное целое состояние, а то, может и больше.
Для такого человека закон не писан, это видно в каждой детали этой комнаты. В нём самом. В том как уверенно он двигается и чувствует себя здесь. Как показывает всем своим видом, что он хозяин этой жизни и всех имел на своем стволе.
Это мне ясно.
А еще ясно, что договориться, по-хорошему не получится…..
Тот кого все в этом зале называли Кремень, и тот чьего настоящего имени я до сих пор так и не узнала, неторопливо подходит ко мне и глядя сверху вниз на мое лицо, расстегивает мою куртку. Я пытаюсь убрать его руки от себя. Закусываю губу, грозно смотрю на него из-под опущенных ресниц, однако понимаю, что мой взгляд ему абсолютно по боку. Плевать он хотел на мои чувства. Он хочет другого, и тот факт, что я против этого его особо не волнует.
— Не трогай, — говорю зло, скорее на автомате, но реакция на мои слова как и ожидалось нулевая. — Отстань от меня! — повышаю голос, когда его рука начинает мять грудь через лифчик.
Бью его по рукам. Пытаюсь отвернуться. Всё бесполезно.
— Не рыпайся. — простой лаконичный ответ. Сосредоточенно расстегивает мои джинсы и просовывает пальцы в ширинку. Прямо туда, где меня ещё ни разу не трогали. Я инстинктивно сжимаю колени и пытаюсь его руки отвести, однако это так не работает.
Вижу как загорается его взгляд. Он распален и уже видит в своем воображении, то, что сделает со мной, как только разденет.
Бью его по рукам. Двумя руками хватаю его огромную ручищу, которая в этот момент по-хозяйски шарит в моих трусиках. И не смотря на то, что сам он грубый и здоровый мужлан, эти его движения нежные. Вопреки здравому смыслу, я подаюсь бедрами вперед в тот самый момент, когда он нащупывает там, наиболее чувствительную точку.
— Пожалуйста, не надо…. - слезы льют по лицу. Ничего не могу поделать со своими эмоциями, и всё что мне остается, это тихо сидеть на столе, на который он меня посадил, и ждать, когда же это наконец закончится.
— Надо. — глухо отзывается, хотя я не жду от него никакого ответа. — Я хочу. Раздвинь ноги.
Естественно, что я ничего подобного делать не собираюсь. Наоборот, я сдвигаю бедра сильней, продолжаю отталкивать, отползаю.
— Раздвинь, сказал. — говорит грубо и сам раздвигает мои ноги против воли. Я кричу, закусываю губу, отталкиваю и пытаюсь скинуть его руки с моих ног. Это всё бесполезно. Но значительно сильнее меня, и все мои манипуляции только отнимают силы и внушают чувство безысходности.