— Станет лучше, — я думала, сколько рассказать ей о состоянии папы, и почему я так рано вернулась из Японии. Мое желание защитить ее от мира Иных воевало с желанием поделиться этим со своей мудрой сестренкой. Но не стоило говорить об этом, шагая по улице, пока Кен искал нам такси.
— Я проверю папу. Ему нужен врач?
— Ему нужно искусственное питание, — сказала я. — Но врачи не смогут исправить то, что с ним.
Тяжелая пауза.
— Это фишка баку, да?
— Да. Он перестарался. Пон-сума говорит, что он может в любой момент проснуться.
— И кто это?
— Он был с нами утром.
— Точно. Ладно, когда ты придешь?
Я не хотела втягивать Марлин в дело с Дзунуквой. Но я собиралась рассказать ей об этом. Когда я не рассказала ей, к добру это не привело, Мангасар Хайк угрожал ей, чтобы управлять мной. Я поклялась, что не повторю ошибки папы с Марлин.
— Может, вечером? Или завтра утром. У тебя есть клиенты?
— Нет, вечером буду с Питом. Он сделает пад тай, и я познакомлю его с фильмами Акиры Куросавы.
Пит был ей важен, раз она уже заставляла его смотреть фильмы папы.
— Только не говори, что «Ран», боевые сцены там длинные и скучные.
— Пит любит экшн. И я думала, что покажу ему «Семь самураев».
Мы закончили разговор тем же, чем и всегда, но мое горло першило, словно его царапало то, что я должна была рассказать ей, или то, что должна была услышать от нее.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
Кен дал таксисту указания, пока я искала цитату Шекспира, неонацистов в Портлэнде и Уффхейм. Там было полно информации о белых сторонниках превосходства на сайте Южного центра прав бедных, включая неприятную карту ненависти. Но я не могла найти ничего, относящегося конкретно к Нордваст Уффхейм. Я подняла голову, такси подъехало к каменному фасаду отеля Хитман в центре города.
— Издеваешься? Как сильна эта одержимость?
Кен заплатил таксисту кредиткой, выскочил и сделал селфи со швейцаром в красной форме, который опустил свою черную шляпу с цветком на голову Кену. Очаровательно.
— Скажи, что ты не выбрал этот отель только ради селфи, которое ты даже выложить не можешь! — было предательством для Кваскви отдыхать под теплым утренним солнцем.
Кен улыбнулся как мальчик. Впервые с Аомори я видела его не недовольным или растерянным. Я вспомнила, что меня привлекло к нему, и было сложно не улыбнуться в ответ, но я сдержала строгое выражение.
— Я не могу такое позволить.
Кен поднял платиновую банковскую карту.
— Совет еще не заблокировал мою карточку.
— Тогда веди!
Кен протянул руку, словно мы направлялись в бальный зал, и я обвила его руку своей, закинула сумку на другое плечо. Мы прошли в один слот крутящейся двери. Кен опустил ладони на мою талию сзади, пока мы проходили проем. Тепло его сильных пальцев и больших ладоней проникало сквозь мою одежду. Мое тело восприняло это как сигнал лишиться последних сил. Усталость охватила меня. Мне нужна была кровать. Как можно скорее.