Жена купца 2-й гильдии, торговавшего в Охотном ряду бакалейными и колониальными товарами, Варвара Федоровна Шафоростова, прихожанка ближайшего к своему дому храма Вознесения на Гороховом поле, приехала к о. Алексию просить его молитв о родственнике, который уехал по делам и не давал о себе знать. Взяла она с собой свою дочь, гимназистку Фросю. Отец Алексий успокоил и обнадежил мать, а дочери, улучив момент, сказал: «Ты будешь моей невесткой». Девочка, далекая от подобных проблем, над этим не задумывалась. Своего будущего мужа Сергея Мечева, ставшего в дальнейшем священником, она впервые увидела лишь через много лет, в начале 1915 года в Подвижном Лазарете прифронтовой зоны, где они в числе студентов-патриотов оказывали первую помощь раненым, прервав для этого ученье.
О. Алексий любил свою невестку, ценил в ней живую веру в Бога, великое терпение, редкую доброжелательность к людям. Она не искала ни в чем своих личных интересов, а всегда была устремлена оказать внимание и помощь другим. Уезжая умирать в мае 1923 года в Верею, он высказал ей сочувствие в ожидающих ее тяготах жизни и предупредил, что первыми очень тяжелыми годами явятся для нее 1929 и 1930, не уточняя, что конкретно ее ждет. В 1929 году арестовали и выслали ее мужа протоиерея Сергия, в 1930-м — тяжело заболели и умерли ее родители.
У одной женщины из Тулы пропал единственный сын. Полгода не было от него вестей; мать была в тяжелом состоянии. Кто-то посоветовал ей обратиться к о. Алексию. Она приехала в Москву, пришла прямо в храм Николы-Кленники и в конце литургии вместе со всеми пошла прикладываться ко кресту. Еще несколько молящихся отделяло ее от Батюшки, которого она в первый раз видела, когда он протянул ей крест через головы шедших впереди нее и внушительно сказал: «Молись как за живого». От неожиданности растерявшись, она смутилась и постеснялась подойти вторично. Не имея сил успокоиться, обратилась к священнику, хорошо знавшему Батюшку, и тот привел ее к нему домой. Едва она вошла в комнату и взяла благословение, как Батюшка, не услышав еще ни одного ее слова (от волнения и душивших ее слез она не могла говорить), взял ее за плечо, и с любовью и лаской глядя ей в глаза, промолвил: «Счастливая мать, счастливая мать! О чем ты плачешь? Тебе говорю: он жив!». Затем, подойдя к письменному столику, начал перебирать лежавшие на нем бумажные иконочки, приговаривая: «Вот тоже на днях была у меня мать: все о сыне беспокоится, а он преспокойно служит в Софии на табачной фабрике. Ну, Бог благословит», — и с этими словами благословил ее иконочкой. Это было на Светлой неделе. В конце сентября она получила от сына из Болгарии письмо, где он сообщал, что служит в Софии на табачной фабрике.