Раслер задумчиво теребит кровавый камень на толстой черной цепи, который носит не снимая. Говорят, там заточена кровь его любимой, той, что разбила ему сердце. Что за чушь?
— Он не придет за тобой? — его следующий вопрос.
— Логвар придет за короной и, если потребуется, отрубит мне голову вместе с ней. Я не тот человек, ради которого брат станет загонять лошадей и собирать войско.
— Хорошо. — Кажется, он удовлетворен ответом. — Тебе нечего бояться.
— Я не боюсь, — резко отвечаю я. — Только тебя.
Да, я боюсь его, несмотря на то, что Раслер не сделал ничего, чтобы причинить мне вред и, кажется, он слишком безразличен к моему существованию. Вряд ли ему интересно меня мучить.
Он ничего не говорит, идет по широкойдорожке, расчищенной в высоком свежем снегу, в сторону Небесной обители — замку моего отца. Теперь он, как и все на много миль вокруг, принадлежит новому Королю Севера.
Я иду следом, шаг в шаг, держу спину ровно — на моей голове корона отца и я буду носить ее с честью, даже если моя участь будет коротко и печальной. Я нужна лишь для того, чтобы Наследник костей имел видимость формальных прав на трон. Но пока Логвар и Эрик живы, Северные просторы будут бунтовать. Мы слишком свободолюбивый народ, наши предки и предки наших предков правили здесь сотни лет, мы не примем пришлого захватчика с черными волосами и безволосой грудью. А мои братья… Если сойдутся звезды, и они смогут примириться, то армия будет велика. Больше той, что смог собрать отец, ведь у него просто не было времени. Дарующий смерть пришел вчера, с кровью рассвета на горизонте, с теми, кого не убить ни копьем, ни мечом, ни стрелой. У нас не было шансов на победу.
И есть еще моя сестра, Лурис. Она замужем за Сворном, которого не зря зовут Крушитель голов. У него союз с красными людьми из теплых земель. С теми, кого мой отец считал недостойными, чтобы разделить с ними пищу и кров. Поэтому с Лурис мы не виделись много лет, но я рада этому. Сворн… Его я тоже ненавижу, пожалуй, даже больше остальных.
Мы с Раслером поднимаемся по широким ступеням к замковым дверям. Он запретил расстилать ковровую дорожку, запретил украшать замок по всем порядкам свадебных традиций.
— Шлюха! — выкрикивает из толпы визгливый женский голос. — Ты должна была убить себя, а не раздвигать ноги!
Я жмурюсь, не даю слезам обнажить слабость. Проглатываю обиду и справедливый упрек. Да, я должна была, но не смогла.
Раслер останавливается, окидывает взглядом стоящие по обе стороны лестницы разномастные кучки людей. Воздух становится плотным, теперь я едва могу проглотить хоть вдох. Из группы неупокоенных отделяется пара человек, они беззвучно ныряют в толпу. Люди расходятся в стороны — никому не хочется попасть под руку скорого на расправу нового короля.