— Мьёль? — Он наклоняется ближе, дует мне на кончик носа, и я морщусь, словно разбуженная кошка. — Хватит спать.
Я мотаю головой по подушке, смеюсь и пытаюсь увернуться от странной нежности.
И вдруг понимаю, что что-то не так.
Точнее — все совсем не так.
Я пытаюсь сесть, но резкая боль в виске крушит реальность. Со стоном падаю в мягкие объятия постели.
— Где я? — Мой голос такой тихий, что Наследнику костей приходится лечь рядом. Он бережно поворачивает меня к себе, прижимается холодным лбом к моему лбу. Несколько минут мы просто слушает непонятный разговор наших сердец, а потом я спрашиваю снова: — Почему я здесь?
— Почему ты в моей постели? — уточняет он с загадочной улыбкой.
— Я ведь умерла! — Мне не сдержать крик, хоть он едва ли громче птичьего чириканья за окном.
— Ты упала с лошади, моя королева, — отвечает он, чуть хмурясь.
Конечно, я упала с лошади, потому что бесовский олень выскочил на дорогу! Перед мысленным взором мелькает череда картинок: как я сбегаю из замка, прыгаю в седло, вся наполненная предвкушением встречи с Артуром. Как конь уносит меня все дальше в лес. Образы так реальны, что никак не могут быть плодом моего воображения.
— Но потом… Когда я встала…
Властным жестом Раслер велит мне молчать. И я подчиняюсь. В конце концов разве так плохо, что все ужасы минувшей ночи были лишь очень похожим на явь сном?
— Ты упала с лошади, Мьёль, — снова, теперь уже более жестко, повторяет Наследник костей. — Попыталась встать, но там были волки и конь взбесился.
Он как бы невзначай поглаживает мой висок, отчего по телу растекается волна тупой боли. Я жмурюсь так сильно, что за закрытыми веками словно праздничные фейерверки вспыхивают алые искры.
Теперь я, кажется, припоминаю. Неясные тени в лесу, волчий вой, испуганное ржание коня, блеск подков. Удар. И оглушительная пустота.
— Как ты нашел меня?
К моему огромному облегчению Раслер перестает хмуриться, но снова пресекает мою попытку сесть. Правда способ, который он выбирает на этот раз, заставляет мое несчастное сердце биться так сильно, что мне становится стыдно. Раслер обнимает меня, тянет к себе и обволакивает уютным теплом. Какое-то время мы лежим так не в силах разрушить прекрасный момент. Он тонок, как паутина, только тронь — и не останется ничего.
— Прости, что позволил тебе уехать одной, — говорит он с болью. — Подумал, что тебе нужна свобода.
— Я хотела сбежать, — быстро, пока он не продолжил, признаюсь я. Чувствую ладонью его тяжелый вздох и, забыв обо всем на свете, приподнимаюсь на локтях, заглядываю в сумасшедшие сиреневы глаза. В них — мое спасение. — Я думала, что не нужна тебе. Артур… написал мне.