Боги, я только что подумала о том, чтобы сделать ему…
Понимаю, что краснею, когда Раслер вторгается в мои грязные мыслишки своим смехом.
— Это определенно то, что понравится нам обоим. — Его голос звучит чуть хрипло. Рука возвращается на мою грудь, и я слышу, как Раслер прищелкивает языком. — Мьёль, ты почти закрыла глаза.
Это будет очень сложно.
Очень-очень сложно.
Сглатываю и запускаю пальцы ему в волосы. Он чуть отклоняется, давая мне возможность посмотреть, как она ласкает мою грудь: чуть сжимает и отпускает, обводит круги вокруг болезненно твердого соска. Мне тяжело подавить стон и еще тяжелее продолжать смотреть. Это слишком… порочно то что мы делаем, хоть перед богами мы муж и жена и подобными вещами должны были заняться еще в первую брачную ночь. Но было бы все вот так же? Я боялась его, хоть и тянулась, словно безмозглый ночной мотылек. Теперь же я вся — для него. И точно знаю — если мое тело не познает таинство удовольствия от его прикосновений, я сойду с ума.
— Вот так, Белая королева, — хвалит Раслер. — Никаких закрытых глаз сегодня.
Я едва ли успеваю насладиться поощрением, когда он чуть толкает меня назад и скользит губами по шее, изредка останавливаясь, чтобы прикусить кожу. Раз или два он делает это ощутимо больно. Я вскрикиваю, брыкаюсь — и мы тремся друг о друга, словно животные. Он прокладывает дорожку поцелуев к моим ключицам и ниже, замирает у соска…
— Боги… — с шумом, словно змея, шиплю я от с трудом сдерживаемого желания податься ему навстречу. — Раслер, пожалуйста, пожалуйста…
Он лишь слегка прикасается к нему кончиком языка. Меня колотит озноб. Наследник костей усмехается и жадно втягивает сосок в рот, хватает зубами и чуть тянет, отчего в моем теле одна за другой растекаются жгучие пульсирующие волны сладости. Смотреть на то, как его рот ласкает меня — это… новая грань удовольствия. Мне хочется отдаться наслаждению полностью, закрыть глаза и улететь, но я должна контролировать это. Должна познать нас.
— Ты такая сладкая, моя Белая королева, — бормочет он. Убирает руку с моей спины и опирается на нее, потому что я слишком быстро двигаюсь на нем. — Воображаю, какая ты между ног.
Эти слова…
— Демоны, Раслер! — Я остервенело тяну его за волосы, впиваюсь взглядом в румянец на щеках. Откуда он? Разве не мне одной полагается сегодня краснеть?
— Что? — дразнится он. Медленно, словно случайно, начинает толкаться в меня бедрами, и снова мягко посасывает грудь.
Я неосознанно толкаюсь ему навстречу, вижу, как он чуть морщит лоб и жмурится. Интересно, если я сейчас закрою глаза — он узнает? Не хочу проверять, ведь даже мысль о том, что наше странное занятие любовью прервется, заставляет меня мучительно дрожать.