Лежу, ни жива, ни мертва. Страшно так, что аж зубы сводит. Как руку ломали, под каким наркозом, не знаю, но боли не почувствовала совсем, слышала только звук, треск. Мысли метались в голове, я недоумевала. Понятно, что не в больнице. Пик-пик-пик не слышу, звуков приборов нет, судя по запаху, уж точно я не в больнице. Тем временем странный чужой голос продолжал говорить. И не понятно, со мной или сама с собой.
- Так уже лучше, кость срастется и рука будет рабочей, правая, она же самая важная та. К утру оцепенение с тебя сниму. Тело будет болеть, может даже очень. Потерпишь, ты молодая, быстро на ноги встанешь. Тьфу, ну и страшна же ты, смотреть жуть. Покормлю завтра. Да не мычи, ты.… Ох, ох. Завтра, все завтра, я тож отдыхать хочу. Устала я с тобой, лечу, ломаю, ломаю, лечу. Ну, ты не боись, в этот раз кости хорошо сложила, к палке привезала, лубок хороший рука ровной будет.
Шорк-шорк, шаги утихли. Заснула я или вырубилась, не знаю.
Проснулась от завывания. Голос, который со мной разговаривал, произносил звуки и странные слова. Ничего подобного не слышала, много гортанных звуков. Лежу, прислушиваюсь, жду, что будет дальше. А дальше было больно, наверно именно так себя чувствует переломанный человек. Больно было везде. Хотелось плакать, кричать, но я не смогла. Почувствовала, как в рот льется что-то жидкое.
- Ну, ну, щас полегчает. Я ж не зверь, вижу, что болит. Пей, старайся, знаю, что не вкусно. Зато кости болеть будут меньше. Так, щас глазки твои посмотрим. Ой, фуу, загнили… Совкина моча не дюже помогла. Так щас, подожди, примочку по ядреней тебе написаю. Ха-ха, бабкин писюхи для прозрение глазюки … Прям песня!
Шарканье отдалилось и послышалось стук глухой, а потом зажурчал звук спускаемой мочи. Ёшкин кот, она что серьезно??? Что-то мокрое шлепнуло на глаза. Да, серьёзно… Запах не передаваемый, что она ест, что такая моча невообразимо смрадная? Защипали глаза, сначала легонько, а уж потом!!! Кислотой старуха мочится?
- А, проняло, я гляжу. Ну-ну, это хорошо. Лежи, я пойду, поесть тебе принесу.
После ее слов почувствовала голод, живот свело в предчувствии пополнения. Даже зуд и пощипывание в глазах стали меньше. Лежу значит, жду, а мысли птички порхают в голове. Может, думаю, родители решили лечить народной медициной, если обычная не смогла и крест на мне поставила. И привезли вот, неизвестно куда. Бабка говорит, что все тело переломано было. Но кто его ломал, а главное зачем?
- Ну что, готова откушать? Готова вижу, о как брюхо урчит, жрать хочет. Две седмицы кроме отваров во рту не было ничего. Я уж, девка, и не чаяла что ты очухаешься. Ну, открывай рот! Тааак, ам ложечку каши, из лопуха остролистного, не кривись. Он полезный, коли от него не станешь метать, так опосля дам бульона разбавленого. Я ж и могилку тебе под деревьями копать начала, хотела в болото оттащить. А потом думаю чагой-то болото вонючими девками засорять? Ха-ха-ха, правда-правда, вырыла. А то чё, как помрешь, думаю, ещё пуще завоняешься. Так завсегда лучше прикопать. И лесу польза и мне костяхи твои на глаза попадаться не будут. Жуй, глотай. Коли выжила, так надо на ноги вставать, а тут силы нужны.