Тысячу раз я говорил:
«Сегодня, сегодня, сегодня»»
Нажав на паузу, я стер выступившую на лбу каплю пота и спросил у друга:
— Запомнил?
— Вроде того, — кивнул Демид.
— Отлично. Давай тогда вместе, — и снова врубил музыку.
«Я парил в облаках,
Охвачен тьмою,
Я бы не купился
На твою ложь,
Твою страсть ко мне.
Это конец?»
— Здесь можно еще добавить джеб, — изобразил я прямой удар кулаком в лицо воображаемому сопернику, — Но тут как ты скажешь. В принципе, мелодия не такая резкая — не типичная для крампа, так что можем ограничиться более лайтовой версией. И не забывай про чуть согнутые ноги. Помнишь, что я о них всегда говорил?
— Ага, — кивнул Кот, — Нужно представить, что между ними маленькая лошадка.
— Ну, раз помнишь — запрыгивай на нее и вперед!
«Ты была любовью всей моей жизни
Днем и ночью,
Это изображение наших мук,
Это конец?»
— Так, а вот тут сейчас пойдет плавный отрывок — здесь важно свести агрессию к минимуму, — сказал я, снова нажав на паузу, — Ты как бы затихаешь на мгновение, раскрываешь свои чувства, а после делаешь резкий рывок — и рвешь зал на Британский флаг. Усек?
— Примерно, — чуть неуверенно отозвался Котов.
— Ты поймешь. Импровизируй, и доверься своему телу и эмоциям, — посоветовал я.
«Я парил в облаках,
Разве это конец?
Высоко в облаках,
Следуя за такой реальной мечтой.
Я парил в облаках,
Разве это конец?
Высоко в облаках,
Следуя за мечтой»
И вот он — взрыв. Тот самый, который разрывает танцора изнутри и вырывается наружу. Если бы я мог это нарисовать, то использовал бы самые яркие и опасные цвета — красный, оранжевый, золотой. Когда за неприкрытой яростью прячутся боль, страх, неуверенность, но всё это растворяется в том заряде энергии который ты открываешь в себе танцем.
«Больше никогда!
Больше никогда!
Больше никогда!
Не буду больше никогда!»
Вот почему я любил именно крамп. Он заставлял меня чувствовать себя настоящим, живым. Я будто раздевался перед своими зрителями, и при этом с меня не слетало ни лоскута одежды. Если любой другой вид танца — это игра, искусство, и ты можешь притвориться кем угодно, то здесь ты остаешься наедине со своими демонами. Борьба продолжается на протяжении всех минут, что играет музыка. И если ты хоть на секунду позволишь им овладеть тобой — это будет одновременно твоим триумфом и поражением. Важно соблюсти ту грань, когда ты даришь свои эмоции, но не душишь ими, вызываешь восхищение и уважение, но не страх и ненависть.
«Тысячу раз я искушал судьбу,
Тысячу раз я играл в эту игру,
Тысячу раз я говорил:
«Сегодня, сегодня, сегодня»»
Когда музыка стихла, я с улыбкой спросил у запыхавшегося Демида: