— Интересный разговор на пустяки сошел.
— Не пустяки это.
— Гринцевич, разреши мне, — попросил Анищенко. — Вношу предложение: не уводить собрание в сторону. Что за ерунда? Афанасия Демидыча потом обсудим, не последние триста в его жизни, о деле нужно говорить. Чего ржете? Ты чего, Сашка, молчишь? Или у тебя другое на уме, не дождешься, пока говорильня кончится?
Гринцевич звякнул карандашом.
— Полегче…
Анищенко повернулся в его сторону, поглядел себе под ноги, зачем-то тщательно растер подошвой валявшийся на полу окурок и вздохнул.
— Прошу лично мне рта не зажимать.
Гринцевич, наблюдая за ним, усмехнулся, но промолчал.
— Поступок Холостяка, чего тут… Но это еще не предмет серьезного обсуждения.
— Ближе к делу, Анищенко, не умничай, мы и без того знаем, что ты десятилетку окончил.
— Правильно, довольно воду толочь, что, до полночи здесь сидеть?
Отмахиваясь от назойливых голосов, Анищенко повернулся к президиуму.
— Тут времени жалеть нечего, о деле говорю. Вот, например, экономия. На заводе материал экономят, а наш материал — тайга, а как мы с ней обращаемся? Поглядеть после рубки на лесосеку, подумаешь, Мамай со своим войском прошел. Что? Старые лесосеки зарастают осиной — никому не нужным деревом. А ценные породы исчезают, они, как все дорогое, растут медленно. Жди два столетия, пока они возобновятся. Два столетия! Мы же, как варвары, оставляем разрушение. Лес принадлежит будущим поколениям так же, как и нам. Если бы вы знали, дорогие мои, — он задумчиво, мечтательно прищурился, — что значит каждая бросовая щепка, каждая веточка. Эт-то такой замечательный спирток и сорочка на белом женском плече, да и не только на женском, на мужском тоже. И разве не нужно нам бороться? Разве не можем мы брать от тайги все, что она дает? Все отходы сжигаем, пни гниют, заражают молодую поросль болезнями и насекомыми. С этим надо кончать, давно, товарищ Кузнецов, назрело. В колхозе, снимая урожай, тут же начинают готовить поле под новый посев; у нас должно быть так же. Такой вопрос нужно ставить перед обкомом, если надо. Мне хотелось бы услышать мнение главного инженера, товарища Почкина, и очень жаль, что на собрании его нет. Многим из нас очень хотелось услышать товарища Почкина и узнать, чем именно ему не нравятся опытные участки и почему он так успешно с ними борется. Губить будущее мы не имеем права. Не знаю, как в других леспромхозах, а у нас для этого есть большие возможности.
— Для чего? — спросил кто-то с явным желанием повеселиться. — Губить будущее?
Анищенко равнодушно повел глазами.