— А первые два элемента мы-таки протащили контрабандой, — просипел он. — Совершили бартер мимо таможенных коридоров. Возникает вопрос: так ли велико влияние Границы на ванильные миры? Могу выдвинуть кощунственный тезис: стоит задуматься, насколько вообще целесообразно существование Границы в ее ныне обозначенном качестве.
— Целесообразно, — примирительно сказал Мень. — Не стоит недооценивать и бунтовать. Граница всех нас держит за наши ванильные горла. Все мы в ошейниках и на поводках. Просто пограничники порой упиваются собственным всемогуществом и ослабляют хватку. Как, например, вышло недавно с госпожой эмиссаром.
— Странная девочка, — выразил сомнение Крючконос. — Вы сами отметили: хрупкая, беззащитная, в посольских делах явно опыта нет. Да и на Границе роль у нее, мягко говоря, не первая. Не находите ли Вы, что в выборе такой особы в качестве эмиссара проявляется прямое неуважение к нашему вопросу? И, конечно же, к Вам лично?
— Только что Вы пели другую песню, — напомнил Мень. — Насколько я знаю, в Вашем мире вообще нет эмиссара. И простота эта, неопытность Анны — для отвода глаз, не иначе. Да, говорил, что Анна — пешка. Но смею надеяться, что пешка эта проходная, ферзевая.
Мень хотел было налить себе еще, но подумал и не стал.
— Сегодня встреча с Германом, — ответил шеф на вопросительный взгляд собеседника. — Снова пить вино и лавировать. Лавировать и пить. Скорее бы вопрос решили на Границе. Уже не важно, как — разрешат или откажут. Устал я, мороки много. Давно ни перед кем не лебезил, не угождал никому, не отчитывался. Если честно, я даже немного боюсь.
— Неужели Германа? — удивился Крючконос.
— Германа? — Мень поднял левую бровь. — Отнюдь. С двадцатью двумя я воюю от века. С ними у нас сбалансированное противостояние. Как говорят люди: ядерное равновесие. Больше того: я им не враг. Пусть Конторы сами рубятся друг с другом. Я выше этого. Для бога все прекрасно, хорошо и справедливо.
— И что же вы будете обсуждать за вином сегодня вечером? — поинтересовался Крючконос.
— Как что? — удивился Мень. — Наш вопрос, конечно.
— Не стоит посвящать посторонних в наши дела, — предупредил Крючконос. — Тем более пока вопрос еще не решен. Спугнете удачу.
— Наоборот, ускорю решение, — успокоил Мень. — Заинтересую Германа, пообещаю участие. Некий дивиденд от общего гешефта. От официальной части, как Вы понимаете.
— Могут помочь? — заинтересовался Крючконос.
— Не тот уровень, чтобы помочь, — усмехнулся Мень. — Главное, чтобы не мешали. Пусть лучше обеспечивают охрану госпожи эмиссара, чем организовывают очередное похищение. А когда вопрос будет решен, нам уже ни с кем не нужно будет советоваться.